Люди как люди
Шрифт:
Девушка замерла, забыв отнять ладонь от уха. Ей хотелось убежать или закричать, но она не посмела сделать ни того, ни другого.
«Вот дурак, — выругал себя Драч. — Теряешь реакцию».
— Извините, — сказала черепаха. Голос ровный и механический, он исходил из-под металлической маски, прикрывавшей голову до самого глаза.
Глаз шевелился, словно перегородочки в нем были мягкими.
— Извините, я вас напугал. Я не хотел этого.
— Вы… робот? — спросила девушка.
— Нет, биоформ, — сказал Драч.
— Вы готовитесь
Девушке хотелось уйти, но уйти значило показать, что она боится. Она стояла и, наверно, считала про себя до ста, чтобы взять себя в руки.
— Я уже прилетел, — сказал Драч. — Вы идите дальше, не смотрите на меня.
— Спасибо, — вырвалось у девушки, и она на цыпочках, забыв о колючих камешках, обежала Драча. Она крикнула вслед ему:
— До свидания.
Шаги растворились в шорохе листвы и суетливых майских звуках прозрачного теплого леса. Драч вышел к реке и остановился на невысоком обрыве, рядом со скамейкой. Он представил, что садится на скамейку, и от этого стало совсем тошно. Хорошо бы сейчас сигануть с обрыва — и конец.
Это была одна из самых глупых мыслей, которые посещали Драча за последние месяцы. Он мог с таким же успехом прыгнуть в Ниагарский водопад, и ничего бы с ним не случилось. Ровным счетом ничего. Он побывал куда в худших переделках.
Девушка вернулась. Она подошла тихо, села на скамейку и смотрела перед собой, положив узкие ладони на колени.
— Я сначала решила, что вы какая-то машина. Вы очень тяжелый?
— Да. Я тяжелый.
— Знаете, я так неудачно нырнула, что до сих пор не могу вытрясти воду из уха. С вами так бывало?
— Бывало, — сказал Драч.
— Меня зовут Кристиной, — сказала девушка. — Я тут недалеко живу, в гостях. У бабушки. Я, как дура, испугалась, убежала, и, наверно, вас обидела.
— Ни в коем случае. Я на вашем месте убежал бы сразу.
— Я только отошла и вспомнила. Вы же были на тех планетах, где и Грунин. Вам, наверно, досталось?..
— Это уже прошлое. А если все будет в порядке, через месяц вы меня не узнаете.
— Конечно, не узнаю.
Волосы Кристины быстро высыхали под ветром.
— Вы знаете, — сказала Кристина, — вы мой первый знакомый космонавт.
— Вам повезло. Вы учитесь?
— Я живу в Таллинне. Там и учусь. Может, мне и повезло. На свете есть много простых космонавтов. И совсем мало таких…
— Наверно, человек двадцать.
— А вы потом, когда отдохнете, снова поменяете тело? Станете рыбой или птицей?
— Этого еще не делали. Даже одной перестройки много для одного человека.
— Жаль.
— Почему?
— Это очень интересно — все испытать.
— Достаточно одного раза.
— Вы чем-то расстроены? Вы устали?
— Да, — сказал Драч.
Девушка осторожно протянула руку и дотронулась до панциря.
— Вы что-нибудь чувствуете?
— По мне надо ударить молотом, чтобы я почувствовал.
— Обидно. Я вас погладила.
— Хотите пожалеть меня?
— Хочу.
«…Вот и пожалела, — подумал Драч. — Как в сказке: красавица полюбит чудище, а чудище превратится в доброго молодца. У Геворкяна проблемы, датчики, графики, а она пожалела — и никаких проблем. Ну разве только высмотреть поблизости аленький цветочек, чтобы все как по писанному…» — Когда выздоровеете, приезжайте ко мне. Я живу под Таллинном, в поселке, на берегу моря. А вокруг сосны. Вам приятно будет там отдохнуть.
— Спасибо за приглашение, — поблагодарил Драч. — Мне пора идти. А то хватятся.
— Я провожу вас, если вы не возражаете.
Они пошли обратно медленно, потому что Кристина считала, что Драчу трудно идти быстро, а Драч, который мог обогнать любого бегуна на Земле, не спешил. Он послушно рассказывал ей о вещах, которые нельзя описать словами. Кристине казалось, что она все видит, хотя представляла она себе все совсем не так, как было на самом деле.
— Я завтра приду к той скамейке, — тихо проговорила Кристина. — Только не знаю, во сколько.
— Завтра я, наверно, буду занят, — сказал Драч, потому что подозревал, что его жалеют.
— Ну как получится, — ответила Кристина. — Как получится…
Драч спросил у Полачека, который копался в моторе мобиля, где Геворкян. Полачек сказал, что у себя в кабинете. К нему прилетели какие-то вулканологи, наверное, будут готовить нового биоформа.
Драч прошел в главный корпус. В предбаннике перед кабинетом Геворкяна было пусто. Драч приподнялся на задних лапах и снял со стола Марины Антоновны чистый лист бумаги и карандаш. Он положил лист на пол и, взяв карандаш, попытался нарисовать профиль Кристины. Дверь в кабинет Геворкяна была прикрыта неплотно, и Драч различал густой рокот его голоса. Потом другой голос, повыше, сказал:
— Мы все понимаем и, если бы не обстоятельства, никогда бы не настаивали.
— Ну никого, ровным счетом никого, — гудел Геворкян.
— За исключением Драча.
Драч сделал два шага к двери. Теперь он слышал каждое слово.
— Мы не говорим о самом Драче, — настаивал вулканолог. — Но должны же быть подобные биоформы.
— У нас не было заказов в последнее время. А Саразин будет готов к работе только через месяц. Кроме того, он не совсем приспособлен…
— Но послушайте. Вся работа займет час, от силы два. Драч провел несколько месяцев в значительно более трудной обстановке…
— Вот именно поэтому я не могу рисковать.
Геворкян зашелестел бумагой, и Драч представил, как он протягивает вулканологам кипу лент.
— Я не представляю, как мы вытянем его и без такой поездки. Его организм работал на пределе, вернее за пределом. Мы начнем трансформацию со всей возможной осторожностью. И никаких нагрузок. Никаких… Если он полетит с вами…
— Ну простите. Пока ваш Саразин будет готов…
Драч толкнул дверь, не рассчитал удара, и дверь отлетела, словно в нее попало пушечное ядро.