Люди Каменной Книги
Шрифт:
– Мне доводилось видеть Критские спиральные храмы, – продолжал Тихон. – Их капители разрушены, и открывается иногда вид сверху. Там каждая колонна – вертикальная книга… Заметь: Крит – остров. А эта наша Спираль, и прочие такие сооружения – располагаются около морского берега. Наидревнейшие
– Океан…
– Ага. Преграда, разделяющая пространства суши. Древние не любили беспокоить Силу, если этого можно было не делать. Они предпочитали доходить ножками туда, куда можно было дойти. А вот на границах стихий или же в предгорьях, около неприступных хребтов – стоят не сокрушаемые даже временем мегалиты. [Знаками стоят, силой знаков. Складывающиеся из них слова, видимо, тверже камня. Древние понимали это буквально. И заповедали нам как азбучную, в прямом смысле, истину. «Рцы» – «Слово» – «Твердо»… Буквы-камни, складывающие стену.]
– Но это было ведь не только транспортным средством…
– Да. Глубина, Альва, находится вне Времени и Пространства. Каменные сооружения были также средством транс-Временным. И то-то до сего дня видят около них то всадников, то машины будущего.
Будущее было открыто прошлому через Камень[2]. Древнейшие имели ясное представление о Спасителе Иисусе Христе за многие тысячелетия до Его Рождества. Потом, когда люди Каменной Книги удалились от мира, став тайным орденом, великое это Знание начало вырождаться. Ветхий Завет иудеев предсказывает о Сыне Божием гораздо менее внятно [3], чем более древняя Бхавишья Пурана индусов [4]. А эта последняя, в свою очередь, уступает в точности пророчеств
– Да…
– И вот поэтому люди Каменной Книги ушли из мира, чтобы он, мир, не провалился в себя, не заблудился бы в своих собственных временах и пространствах. Они побеспокоились о том, чтобы странствия по Глубинам воспринимались непосвященными лишь как миф. Чтобы они даже и не искали Дверь.
И строили для отвода глаз некоторые Спирали без осевого менгира – стены без дверей… А дикие племена копировали позднее сооружения Древних, надеясь приманить защитные силы на свою землю. Все настоящие Спирали хорошо спрятаны, и кто теперь поверит, что можно…
– Я видел и могу написать об этом.
– А тебе кто поверит? Только прослывешь фантазером. Вот если читают описания того, как в Тибете такой-то просветленный лама вошел на глазах собравшихся в храме в каменную статую Будды, обходя ее по спирали, это еще имеет кое-какие шансы.[7] Потому что – ого, Тибет! «Там чудеса, там лама бродит»… В импортных просветленных почему-то верят легко. А в своем отечестве – .
– Кому дано, тот поверит. А прочие посчитают: это вроде того что метафора. Непроницаемое для профанов откроется посвященному. Так можно и написать…
– Пиши, – поддерживает Арконов шутливый тон, думая, вероятно, уже о чем-то другом. – Писателям, говорят в народе, закон не писан.