Люди, принесшие холод . Книга первая: Лес и Степь
Шрифт:
Когда поиски завершились, всем остальным делать на этой поляне было нечего. И только популяризаторам вроде меня — раздолье. Иди в библиотеку и бери книжку — там есть все. К сожалению, в истории Большой игры этот случай скорее исключение, чем правило. Громадное поле Большой игры в отечественной историографии до сих пор изобилует белыми пятнами и остается практически неисследованным. Вы даже не представляете, какое великое множество загадок терпеливо ждут своих мсье Пуаро и мисс Марпл.
Но я, похоже, отвлекся, вернемся к нашему герою. О раннем периоде жизни Александра Бековича Черкасского известно немногое. Сейчас у кабардинских краеведов принята красивая версия, очень похожая на историю «Арапа Петра Великого». Мол, по семейным преданиям, Жансох еще мальчишкой сидел в
На самом деле никаких достоверных сведений о юных годах Бековича просто не существует. Первое документальное сообщение о нашем герое относится уже к 1694 году, когда Александр Черкасский был зачислен прапорщиком в Преображенский полк. Документы свидетельствуют, что Бекович действительно воспитывался в семье Голицына вместе с молодыми князьями, женился на Марфе Голицыной — по отзывам современников, одной из красивейших женщин своего времени — и ездил по учебной части за границу и по дипломатической — в Кабарду. Во время этой поездки он, судя по всему, восстановил отношения с семьей, а после Кубанского похода, в котором воевал под началом казанского губернатора Петра Апраксина — подал царю записку с проектом присоединения к России Северного Кавказа.
Есть еще описание внешности Бековича-Черкасского, довольно раннее: секретарь посла австрийского императора записал свои впечатления от приема у Голицына: «С целью блеснуть своим гостеприимством, он приказал двум своим сыновьям прислуживать … господину послу; к ним присоединил молодого черкесского князя, недавно еще похищенного тайно у своих родителей… В выражении лиц Голицыных видна скромность, в чертах же черкеса — благородство и твердость духа, обличающие воина по происхождению».
Да, и последнее — для понимания. Наш Александр был основателем довольно известного дворянского рода Бековичей-Черкасских, давшего России немало славных имен. Но у него самого «Бекович» было не частью фамилии, а отчеством, взятым от «титула» отца: «сын бека»=«Бекович». В тогдашних документах нашего героя так и именовали: «князь Александр Беков сын Черкасский». И только потом, после его смерти, влиятельнейший клан князей Черкасских, выехавших на Русь еще с женой Ивана Грозного Марией Темрюковной, не пожелал терпеть в «однофамильцах» всяких выскочек и настоял на двойной фамилии конкурентов.
Вот, собственно, и все, что известно об Александре Бековиче Черкасском до того момента, как царь Петр поручил ему выполнение дерзкого проекта. Но не только ему, впрочем. Верный принципу всех радетельных властителей, яйца в одну корзину Петр не складывал, поэтому к золотым приискам должны были отправиться две экспедиции, причем выходили они с разных сторон — одна из Астрахани, другая из Сибири.
Грех был бы не воспользоваться предложением губернатора Гагарина, предложившего взять обеспечение экспедиции «на свой кошт», поэтому первая команда должна была выступить из Тобольска, и, поднявшись по Иртышу до Ямышева озера, заложить там крепость, а следующей весной идти на поиски города «Иркеня» и захватить его.
Вторая, во главе с Черкасским, должна была добираться к Яркенду с берега Каспийского моря через Великую Бухарию, то есть западный Туркестан.
Таким образом, план императора был обречен с самого начала.
Потому, что «привязка к местности» была сделана по принципу «Где мой дом, где Кура?». Город Яркенд, как я уже говорил, расположен в Малой Бухарии, то есть в Кашгарии, Восточном (он же Китайский) Туркестане. Стоит он на речке Яркенд-Дарье — сравнительно небольшой речушке, стекающей с гор. Золото в ней действительно добывали, вот только приплыть к нему ни по Иртышу,
Самое смешное — в то время Российская новорожденная империя располагала всеми данными, прекрасно демонстрирующими нелепицу этого плана в стиле «он шел на Одессу, а вышел к Херсону». Очевидно, на решение Петра сильно повлияли традиции европейской картографии. Он не знал про Аральское море потому, что Европа в то время была убеждена — Аму-Дарья впадает в Каспийское море, и на всех европейских картах, которыми, в основном, и пользовался Петр, устье этой великой азиатской реки было исключительно там.
Меж тем, в распоряжении русских уже была карта, составленная переводчиком Посольского приказа Андреем Виниусом в конце XVII века, где прекрасно разведены и Сыр-Дарья, и Аму-Дарья, и обе они, как и положено, впадают в Аральское море. И не только карта Виниуса. Была великолепная «Чертежная книга всей Сибири», составленная — сюрприз! — по личному распоряжению Петра в 1701 году боярским сыном Семеном Ремезовым, где мало того, что обе Дарьи впадали в Арал, так еще и город Яркенд был обозначен. Обозначен совершенно правильно — «град Еркеть» на этой карте находится в бассейне «реки Еркеть», а не Аму-Дарьи.
Наконец, как выяснилось во время следствия по итогам этой авантюры, изрядное количество сибирских купцов (пусть и мусульманских) торговали с Яркендом и вполне адекватно описывали его расположение.
Почему все эти сведения не были приняты в расчет при планировании операции — можно только гадать. Скорее всего, свою роль сыграл извечный наш бардак. Купцов опросить забыли — не до этого, золотом пахнет! — а карты куда-нибудь сунули, не удосужившись толком с ними ознакомиться. А то и просто потеряли, как это случилось, например, со «скасками» Семена Дежнева, из-за чего Берингов пролив нам пришлось переоткрывать заново, или с картами самого Черкасского, которые так надежно потеряли, что нашлись они только два с половиной века спустя. Все же в спешке, все второпях, ну а когда уже царь-батюшка решил — что поделать? Переигрывать уже никто не будет.
В общем, герой наш получил предписание, состоящее из нескольких пунктов. Приведу его целиком, оно короткое:
«Указ капитану порутчику от лейб-гвардии господину князю Черкасскому 29 мая 1714 году:
1. Ехать ему в Астрахань, а прежде заехать в Казань и объявить губернатору о своем деле, дабы людей, судов и протчего, что к сему надлежит, ему дали, а именно: 1500 человек с надлежащими судами, провиантом и протчим, также на всякие дачи взять денег 5000 рублев.
2. Взять тех людей, ехать от Астрахани возле левого берегу до такого места, где просил хивинской посол, чтоб нам построить город.
3. А как на то место приедет, то проведывать о Дарье реке тамошными жителями тайно и с ними посланными, а потом и самому ехать возле того левого берега и до самой персицкой границы, а разглашать, будто то место неудобно к поселению и для того поехал искать кое удобнее.
4. Взять из Астрахани для сего пути морских нескольких человек и делать карту, как берегу морскому, так и рекам и пристанищам.
5. А когда, с помощию божиею найдет оную реку, то послать вверх проведать по оной, а на устье зделать крепость небольшую, ежели возможе от налету тамошних народов держана быть могла 4 или 6 стами. Буде же таким малым числом удержатца не может или время будет позно или иное какое препятие…
6. Провианту взять довольство для всякого случая, пушек железных 6 или 7, для того ежели построят шанец, чтоб в нем оставить.
7. О призыве горных народов прилагаетса при сем сенату указ, дабы в том учинили по вашему предложению». [15]
15
Цит. по Княжецкая Е.А. Судьба одной карты. М.: Мысль. 1964. С.107.