Люди Приземелья
Шрифт:
– Я отдыхаю, – на всякий случай сказал Кедрин.
Холодовский кивнул.
– Вот, лежу, думаю…
– О чем?
– Да так…
Холодовский поднял брови.
– Вы помните, что был несчастный случай в связи с запахом?
– Конечно. Он появляется непонятно откуда…
– Непонятно, – подтвердил Холодовский. – Да?
– Ну?
– Должно быть понятно. Так?
– Безусловно, но…
– Значит, об этом и надо думать. Работать под угрозой нельзя. Это изматывает людей. Раньше мы могли бы прекратить монтаж до окончательного
А не просто так – можно?.. И как это – не просто так? Но вслух Кедрин сказал другое:
– Я слишком мало знаю для того, чтобы думать над такой проблемой.
– Больше не знает никто. Конечно, теоретики со временем найдут объяснение. Но работать надо сейчас. То есть – уже сейчас необходимо защитить людей.
– Не имея теории – возможно ли это?
– Ну, чтобы защитить дом от молнии, не обязательно знать об электричестве все без исключения. Как вы помните, громоотвод опередил науку.
– Понял.
– Защита людей поручена Особому звену. Только что созданному.
– Людей сняли с монтажа?
– Нет. Монтаж – сам по себе. Но есть и свободное время.
– Ага… И кто в этом звене?
– Гур, Дуглас, я… Опытные монтажники.
– Значит, во всяком случае, не я, – не без некоторого облегчения отметил Кедрин.
– Но ведь ты не хочешь быть в стороне? – Холодовский внезапно употребил крепкое, бьющее в лоб «ты», и это смутило Кедрина.
– Я… Ну, разумеется…
– Я так и думал. Тогда слушай…
– Одну минуту, – испугался Кедрин. – Не сразу… Не сейчас.
– Вы слишком заняты? – Голос был полон иронии.
– Я хотел только…
– Ну? Чего же? Не стесняйся!
Сказать? Невозможно. Хотя… Он может объяснить, где она, чтобы не искать зря. Сказать.
– Я хочу сначала встретиться с Ирэн.
– А, собственно, зачем тебе? Ты ее не знаешь.
– Она ведь не родилась на этом спутнике!
– Ах, вот что… – задумчиво проговорил Холодовский. – Вот оно что… – Он помолчал. – Тогда тем более – не надо.
– По-моему, это мое личное дело.
– Нет. Если тебе просто скучно – тогда это личное дело, но недостойное. А если…
– Если не просто?
– Тогда дело касается не только тебя, но еще и Велигая. Не секрет. И как раз теперь нельзя.
– Иными словами…
– Не надо иных слов, – прервал его Холодовский. – Гибнут люди. И если Велигая что-то будет отвлекать от дела, заставит зря расходовать энергию, нервы, все…
– А если я не могу иначе?
– Тогда я посажу вас на первый же корабль: улетайте на Планету.
Последовала долгая пауза. Кедрин прервал ее:
– Слушайте, – сказал он. – Вы хоть раз любили?
– Да сто раз, – небрежно кивнул Холодовский. – Ну и что? Все равно ради этого не стоит отвлекаться от работы.
– Так, так… – протянул Кедрин.
Ты был влюблен сто раз; значит, ни разу. И ты мне внушаешь!
Кедрин задумался. Странно: Учитель сказал бы то же самое. Да однажды он и сказал так, почти слово в слово.
– Хорошо… – медленно проговорил Кедрин. – Я ничего не стану делать… пока.
– Вот и чудесно. Итак, вернемся к нашему главному делу. Как мы уже заметили, все зависит от одного: что же такое – запах? Это, гласит одна из теорий, электромагнитные колебания в миллиметровом диапазоне. Элементарная логика: колебания эти могут попадать в скваммер только из пространства. Так?
– Да, логично.
– Значит, нужна экранировка: или скваммеров, или пространства, в котором происходит работа. Что бы выбрал ты?
– Но ведь металл скваммеров – тоже экран.
– По-видимому, его недостаточно.
– Скваммеры, конечно.
– А мне кажется, наоборот. Экранировать скваммеры – значит фактически изготовить их заново: работа тонкая и фасонная. А рабочее пространство…
– Проще. Но куда больше!
– Объем – не страшно. Земля готова помочь чем угодно, только бы работа не прекращалась. Но тут все нуждается в расчете. Ты поможешь?
– Помогу, – согласился Кедрин.
– Хорошо. Тогда завтра – начинаем. А пока я пойду.
– Погоди, – сказал Кедрин. – А что ты будешь делать сейчас?
– Мечтать, – сказал Холодовский.
– О ком?
– Ни о ком. О городах.
– Тянет на Землю?
Холодовский качнул головой.
– Когда я состарюсь и не смогу строить корабли – лет через девяносто – сто, – я построю город. Чудесный город на берегу океана. Это будет город для старых монтажников и пилотов. Для тех, кто строил корабли и летал на них. У нас будут свои корабли, и умирать мы будем в океане, а не в постели.
– На Земле нет больше бурь.
– Разве я стану строить город на Земле? Есть один океан в мире: океан пространства – времени. Здесь, на его берегу я и построю город.
– Я думаю, – сказал Кедрин, – до таких городов еще далеко.
– Нет, – проговорил Холодовский, – близко. Они рядом, эти города. Я уже вижу их огни.
– Что же, – сказал Кедрин. – И об этом можно мечтать…
– Можно, – сказал Холодовский, уходя.
Он мечтает о городах. А о чем теперь осталось мечтать тебе? О победе над запахом? Об этом можно размышлять. Но мечтать…
На Земле в таких случаях идут гулять.
Ну что же, неплохая мысль…
Кедрин вышел в коридор. В нем был фиолетовый сумрак позднего вечера. Но чем дальше от каюты уходил Кедрин, тем ярче становилось освещение. Около кают-компании был уже день. А в соседнем коридоре, куда он заглянул, стояла ночь. Люди отдыхали в своих каютах, и, наверное, как и на Земле, только наиболее одержимые поиском, те, у кого решение было уже близко-близко, оставались в своих лабораториях, и для них смена суточных циклов превращалась в пустой звук.