Люди с платформы №5

Пули Клэр

Возможно, Тоби действительно был «мистером Совершенство». Сдувал пылинки со своей любимой невесты и старался делать все, чтобы ее жизнь была счастливой и безопасной. Если Тоби чуть-чуть и ревновал Эмми, то можно ли его за это упрекать? Санджей вспомнил, как целыми неделями исходил на ревность и тем не менее не стал абыозером.

Не исключено, что он сам поставил под удар всякую возможность дружбы с Эмми. Если бы сегодня утром он не раскрыл свой дурацкий рот, у него остался бы шанс в случае чего прийти девушке на помощь.

Убедившись, что в ближайшую четверть часа он никому не понадобится, Санджей поспешил в больничный кафетерий, где взял чай и плитку шоколада. Мысли снова вернули

его к событиям той субботы. Усевшись за столик, он достал телефон и открыл приложение, где наряду с расписанием поездов сообщалось обо всех отменах, задержках и так далее. Напечатав «изменения в расписании поездов Хэмптон-Корт — Ватерлоо», Санджей добавил дату трехнедельной давности… Сколько он ни смотрел, в тот день на линии не было никаких задержек в обоих направлениях. Вплоть до раннего вечера, когда поломка поезда близ Воксхолла временно парализовала движение.

Одно из двух: или Эмми его обманула, или Тоби наврал своей невесте.

ЭММИ

Сидя на работе, Эмми весь день выдергивала из памяти фразы, произнесенные Санджеем в вагоне, и анализировала их. «Затем этот влюбленный мужчина начинал диктовать, куда его женщине можно и куда нельзя ходить, с кем можно и с кем нельзя встречаться. Потом решал, во что ей одеваться и как тратить деньги…» Она вспомнила, как Тоби требовал от нее прекратить встречи с Санджеем. Следом ей на ум пришел костюм, который жених купил ей на прошлой неделе, желая сделать сюрприз: отлично сшитый, ужасно дорогой, но делающий Эмми похожей на чопорную стюардессу средних лет. «Теперь, когда ты становишься владелицей собственной компании, то и выглядеть должна соответствующим образом, — с лучезарной улыбкой заявил ей Тоби. — Это значит — больше никаких мини-юбок и платьев с глубоким вырезом». Между тем сама она еще не приняла решения об уходе с работы. Но Тоби начисто игнорировал этот факт. Главное, он так решил, а значит, именно так все и будет.

Эмми вспомнила, как Тоби настаивал, чтобы их зарплаты поступали на общий счет. Он тщательно записывал все расходы и затем проходился по ним текстовыделителем, отмечая те, которые считал чрезмерными. Покупки, сделанные ею, вызывали у него все большее недовольство. «Эмми, мы же копим деньги на свадьбу. Нельзя транжирить их на разную чепуху вроде косметики». Его упреки обжигали, но Тоби тут же смазывал ожог мазью восхищения, говоря: «По-моему, ты красива в своем естественном виде».

Эмми продолжала анализировать ситуацию, когда в ее размышления вдруг ворвалась мысль, заставившая забыть о словах Санджея. Ей вспомнилось кое-что другое, что она не обсуждала ни с кем, поскольку говорить о подобном было страшно и стыдно. «ЭТА РОЗОВАЯ ЮБКА ДЕЛАЕТ ТЕБЯ ПОХОЖЕЙ НА ШЛЮХУ… НО МЫ-TO ВСЕ ЗНАЕМ, ЧТО ТЫ — ДУТАЯ ФИГУРА… ТЫ НЕ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ ТАКОГО МУЖЧИНУ». Эмми что есть силы гнала эти обидные фразы из памяти. Тоби ее просто обожал. Он бы никогда не позволил себе подорвать ее уверенность столь низким, способом.

И вовсе даже не Тоби, а Санджей проявлял чрезмерную заботу, которая доводила ее до паранойи и пусть непреднамеренно, но вбивала клин в ее совершенные отношения с женихом. Девушке казалось, что она смотрит на переливающееся платье-хамелеон, которое несколько лет назад буквально взорвало Интернет. Каким же оно было на самом деле: черным с синими вставками? Или же белым, с золотыми узорами? Оно не могло одновременно сочетать в себе все цвета.

Эмми остановилась на пороге дома, стараясь успокоить дыхание. Этим вечером у Тоби деловой обед с клиентами, так что ей хватит времени на раздумья.

— Привет, Тоби! — произнесла она своим обычным голосом, после чего сняла плащ и туфли, повесив

и поставив все туда, где это должно висеть и стоять.

Места для ее одежды и обуви тоже отводил Тоби.

— Привет, Эмми! — отозвался он, выходя в прихожую. — У тебя что-то случилось? Ты хорошо себя чувствуешь?

Значит, ей не удалось создать иллюзию нормальности.

— Устала на работе, — ответила она. — День сегодня выдался трудный.

— Бедная малышка, — участливо произнес Тоби. — Чем скорее ты уйдешь с этой работы, тем лучше. Советую тебе принять горячую ванну и лечь пораньше. Ты не забыла, что у меня сегодня деловая встреча?

— Да, я помню, — кивнула она. — Может, это и к лучшему. Собеседница из меня сейчас просто никакая.

Иногда легче всего солгать, сказав правду.

Все привычные действия Эмми выполняла на автопилоте. Ей казалось, что она смотрит старый фильм со своим участием, снятый совсем в другие времена. Изображение хоть и было похоже на нее, но не имело объемности и выглядело хрупким.

Желая отвлечься, Эмми открыла Instagram. Она редко заглядывала в свой аккаунт. Когда на работе ты почти все время гуляешь по соцсетям, делать то же самое дома уже не тянет. Эмми просмотрела сообщения. Одно сразу привлекло ее внимание, поскольку на этот аккаунт она не была подписана: @ionabeaandlulu. Она открыла сообщение.

Привет, Эмми! Это Айона. Хотела убедиться, что у Вас все в порядке. Если я Вам понадоблюсь, милости прошу. Мой адрес: Ривервыо-Хаус, Ист-Моулси.

Далее шел номер мобильного телефона и приписка: «Я тревожусь. Айона». Сообщение было оставлено несколько недель назад, в тот самый день, когда они решили искать Айону и когда в совершенном мире Эмми появились первые трещины. И теперь эти трещины ширились, превращаясь в пропасти.

Палец девушки застыл над экраном, но она не знала, как ответить. С чего начать? Эмми решила отложить ответ на потом, но заботливое послание Айоны восприняла как хороший знак: теперь все непременно наладится.

Наконец за женихом закрылась входная дверь, и невидимый корсет, давивший Эмми на ребра, немного расшнуровался.

«Эмми, насколько хорошо ты его знаешь?» — спросил внутренний голос, перефразируя утренние слова Санджея. Она очень хорошо знала Тоби. Разве не так? Они знакомы целых два года и уже несколько месяцев живут вместе. У Тоби было навязчивое стремление повсюду наводить порядок. Он придерживался философии, согласно которой для всего должно существовать свое место и все должно находиться на своем месте. Это имело определенные преимущества. Эмми знала содержимое каждого шкафа и выдвижного ящика в их доме. А поскольку дом был новым, в нем отсутствовали тайники под расшатанными половицами и внутри старинных дымоходов. Так что Тоби было бы попросту негде прятать от нее свои секреты.

Впрочем, одно загадочное место все же существовало. Кабинет Тоби, который он часто со смехом называл мужской пещерой. Эмми входила туда, только когда он там работал, да и то предварительно постучавшись.

Подойдя к кабинету, она открыла дверь. Ее сердце громко колотилось, все чувства были обострены до предела, словно в любой момент ей на плечо могла лечь рука Тоби.

Кабинет отличался таким же безупречным порядком. На письменном столе — только перьевая ручка, пресс-папье, лоток для писем и старинный серебряный нож для вскрытия конвертов. Все это стояло и лежало, выровненное по невидимым вертикальным осям, предметы располагались под прямым углом друг к другу. В тишине негромко тикали старинные ходики на книжном стеллаже, но Эмми их звук казался громким и зловещим, словно у часового механизма бомбы.