Люди Сербской Церкви. Истории. Судьбы. Традиции
Шрифт:
Отрицать традицию и призывать к свободе не позволяли себе даже самые высокодуховные отцы нашей Церкви – все ее уважали, не привязывались к ней, но уважали. Приведу пример. Святой Игнатий (Брянчанинов) умер с православным молитвословом в руках, читал молитвы. А мне сейчас говорят: «Знаешь, ты молись как можешь, „Молитвенник" не обязателен, это нормально». Святая Гора нас учит, у них принят святогорский устав. Почему? Отцы передавали, молодые поколения принимали.
Однажды я был свидетелем очень трогательной сцены, это было в монастыре Хиландар. Я имел счастье служить и быть в алтаре. Я видел, как один хиландарский дьякон учил профессора литургики, епископа, Святогорскому уставу, который отличается какими-то нюансами, порядком некоторых действий от других, и тот епископ, вполне духовно зрелый, спрашивал, как нужно – так или так? Он служил на территории Святой Горы и уважал святогорское предание. Конечно, возможно, и есть какие-то неправильности, возможно, что-то можно усовершенствовать тем или
– Реформаторы часто ссылаются на практику ранней Церкви.
– Да, это так. Но никто не следит за континуитетом и дыханием Духа. И сейчас устанавливают связь «Я и Священное Писание». Подождите! Разве не было ничего между? Представьте, если бы я пренебрег опытом и благословением моего отца Бенедикта и отца Захарии и сказал: «Эти монахи не имеют значения, я признаю только святого Исаака Сирина или Пахомия Великого!» – и ввел такой устав в монастыре, как в древнем монашеском предании? Знаете, что я сделал бы тогда с братией? Они бы просто разбежались, если бы я ввел те посты, те бдения, послушания, отсечение воли. Попробуем сравнить нашу монашескую жизнь с древней, если узко смотреть, и получим пародию, комедию. Но и сейчас есть жизнь, знаете, Дух Святой дышит, питает нас.
Древние отцы оплакивали нас, тот уровень, на котором мы будем, и те времена, в которые живем, но видели нас как монахов, для них мы и в эти времена, с нашими немощами – все-таки монахи и христиане. О нас говорили: «Не будут иметь подвигов, но будут в таких соблазнах, что, если выдержат, станут больше отцов наших». Что значит «выдержать»? Без ропота нести крест, с верой и благодарностью. Так говорит святой авва Исхирион [90] , один из великих отцов. Это страшные слова, но полные утешения и надежды. Он сказал, что не будет прежних подвигов, будет другая ситуация, но монашество – всегда образ, свет. Конечно, мы, монахи, нередко даем плохой пример, и ответственность лежит на нас, но еще одна из проблем – недостаточное внимание к монашескому преданию и опыту, смещение акцентов на другие источники идей.
90
Святитель Игнатий (Брянчанинов) в сочинении «Приношение современному монашеству» в главе «Скорби суть по преимуществу удел иноков последнего времени» говорит следующее: «Святые отцы, иноки первых времен христианства, совершенные христиане, исполненные Святого Духа, имели откровения свыше о монашестве последнего времени и произнесли о нем пророчество, сбывающееся пред очами нашими. Все предречения отцов схожи между собою и возвещают, что монашество последних времен будет проводить жительство весьма слабое, что ему не будет предоставлено ни тех душевных и телесных сил, ни того обилия благодатных даров, какие были предоставлены первым монахам, что самое спасение будет для него весьма затруднительным. (…) Некогда святые отцы египетского скита пророчески беседовали о последнем роде. „Что сделали мы?“ – говорили они. Один из них, великий авва Исхирион, отвечал: „Мы исполнили заповеди Божии“. Спросили его: „Что сделают те, которые будут после нас?“ – „Они, – сказал авва, – примут (будут исполнять) делание вполовину против нас“. Еще спросили его: „А что сделают те, которые будут после них?“ Авва Исхирион отвечал: „Они отнюдь не будут иметь монашеского делания, но им попустятся скорби, и те из них, которые устоят, будут выше нас и отцов наших“».
– Какие источники вы имеете в виду?
– Имею в виду современную мысль, которая исходит, скажем, из школ, это сейчас становится каким-то новым основанием мысли. Нам нельзя без монашеского предания, это подтверждают и современные монашеские лики, такие как старцы Порфирий [91] и Паисий [92] , Иосиф Исихаст [93] , люди, вдохновенные Духом Святым, Святым Преданием. Сегодня есть множество прекрасных великих душ, но никто их ни о чем не спрашивает, никто. Как сказал кто-то из отцов, кто сегодня посылает свои рукописи на Святую Гору, чтобы их прочли и сказали, можно ли публиковать? Нет, пишут, проходят небольшие рецензии, и, вместо того чтобы за голову схватиться, публикуют, а тираж две тысячи или двадцать тысяч – все, ушло. Григорий Палама все, что писал, отсылал святогорским старцам, чтобы они прочитали, подписали – все игумены, старцы – и заверили собственноручной подписью, что они согласны с написанным. Это основание здравой духовности – недоверие к себе. К сожалению, сегодня мы склонны опираться на собственную мысль, как на гранитную стену, просто не ставим ее под
91
См. сноску 48.
92
См. сноску 47.
93
Преподобный Иосиф Исихаст Ватопедский (1899–1959) канонизирован как местночтимый на Святой Горе Афон. Был исихастом и подвижником.
94
См. сноску 80.
Недавно я был в Грузии, только что вернулся, там я встретил архимандрита Рафаила (Карелина). Я спрашивал его о духовных преемниках нашего времени, и интересно, что первым, кого он назвал как апологета XX века, был отец Серафим (Роуз). Архимандрит Рафаил, который очень сдержан в оценках, называет его богословом в истинном смысле слова, по пророческому духу, духу смирения.
– Черногорию и Грузию часто сравнивают между собой. Поделитесь вашими впечатлениями о Грузии.
– Грузия стала для нас настоящим откровением. Да, я убедился, что есть сходство, особенно когда прочитал удивительную брошюру архимандрита Рафаила «Слава Грузинской Церкви», в которой кратко, но глубоко изложена великая история Грузии. Я был потрясен событиями, страданиями, и вновь подчеркну, мощным влиянием монашеского сознания и предания так называемых тринадцати сирийских отцов. Грузия и сегодня опирается на этих святых, которые дали ей крепкую основу. Один из них, вероятно, известен вам, это преподобный Давид Гареджийский. Я был в Гареджийской пустыни, это чудесное место. В Грузии очень почитаются монахи, те древние монахи, конкретные личности. Есть и праздник шести тысяч мучеников давидо-гареджийских. И не только они почитаются, но и многие другие – святые цари, царицы, мученики, исповедники, и все это аутентично, входите в храмы того периода, посещаете места событий. Там находится и хитон Господа. А какой прекрасный город Тбилиси, действительно прекрасный, и вообще вся атмосфера, много храмов, много монастырей, и какой там Патриарх!
– Вы с ним познакомились?
– Не просто познакомились, но чудесным образом, войдя в алтарь во время воскресной литургии, взяли у него благословение, а потом он пригласил нас на обед. Мы были у него, пятеро нас и три епископа. Патриарх – великая личность, его очень уважают, и не только народ, но и государственные структуры, а его имя и дело видны на каждом шагу, действительно на каждом шагу. Такие впечатления у меня: Грузия святая земля, великая святыня и народ удивительный, мы Промыслом Божиим с ним познакомились. Когда мы решили туда поехать, люди, простой народ, нас спрашивали: «Грузия? А что там?» Мало кто знает.
А там удел Богородицы, земля, где были апостолы – Андрей Первозванный, Симон Кананит, апостол Матфей, равноапостольная Нина, огромная традиция, и не только новозаветная, но и ветхозаветная. И грузины очень нам близки. Там мы чувствовали себя как дома – и в том монастыре, где мы остановились, и среди людей, с которыми встречались, и вместе с братией, которая нам помогала по благословению архимандрита Рафаила. Поверьте, что мы понимали друг друга даже в таких тонких нюансах юмора, которые очень трудно понять, а юмор требует достаточно глубокого родства. Очень мы удивлялись этим совпадениям и близости.
– Часто говорят о близости русского и сербского народа, хотя, может быть, это не совсем так, просто сербский народ очень любит русский?
– По менталитету нет, при всем уважении к русскому народу и истории, но мы близки в Духе Святом, но в Духе мы близки со всеми народами. По менталитету мы похожи на грузин, и история наша похожа, много страданий, жизнь на краю пропасти, в крепостных стенах, с оружием в руках, с очень короткими интервалами мирной жизни, жажда свободы и веры – все это очень ярко выражено. Я благодарен Богородице, что Она удостоила нас войти в этот Ее удел, в Царские врата. В самом деле, мы вошли именно через Царские врата рабами, не по заслугам, но по милости и заботливой любви Пресвятой Богородицы.
– Отец Рафаил, расскажите еще о вашем монастыре, о послушаниях, где трудится братия. Монастырь имеет и свое издательство?
– Монастырь, как вы и отметили, находится на виду и неизбежно обращен к жизни народа в этом городе и в целом регионе. Здесь много туристов, с ними мы выстроили некоторую дистанцию. Даже не то чтобы мы сами дистанцировались, но воля Божия и Богородица не дают волнам праздного туризма бить в стены нашего монастыря. Правда, туристическая жизнь бурлит внизу, но здесь довольно спокойно, к нам приходят, нас посещают в основном добронамеренные посетители, заинтересованные люди, и это хорошо, это благословенно.