Люди Солнца
Шрифт:
– А если тебе до зарезу срочно требуется обследовать полный людей дом, в котором как раз нужна прачка? – равнодушно спросил Джек, отходя от окна.
– Резонно, – ответили ему. – Это резонно.
Все прошли в нагретую спальню. Затворили дверь.
– Кто по возрасту самый молодой, – устало сказал Джек, – пусть возьмёт денег и сходит в порт. Значит, куриц копчёных семь штук, мелкого лука, хлеба утреннего, погорячее, вина вот такого корзину, маслин, зелени, сыра. И располагайтесь у огонька, джентльмены. Я расскажу вам о вашем первом задании.
– Вот это здорово…
– Сразу – и за дело!…
– Невероятно
– С удовольствием…
– И насколько сложное поручение?
Джек подошёл к столу, высыпал на пыльную столешницу содержимое одного портфунта. Золото через взгляды перетекло в сердца и мышцы, мгновенно придало силы, азарта и воли к жизни.
– Поручение очень простое. Тихо и скрытно найти в мире людей человека по имени Бэн Бэнсон.
Мёртвый замок
Дом скупщика краденого был известен теперь уже многим, и в нём теперь лучше было б не появляться. Но Бэнсон рискнул.
– Вайер мёртв, – сказал он Сове и Стэнтоку. – Монтгомери мёртв. Остальные забились в щели и там дрожат. Риск, кажется, небольшой? Заедем?
– Риск, может, и небольшой, – задумчиво ответил Сова. – Но он есть. Все, кто был у Вайера, за этим домом не одну ночь следили.
– Я хочу Угля забрать. Он для меня надёжный друг. А это больше, чем талисман.
– Я в замысловатых делах не силён, – сказал, поправляя шляпу, Стэнток. – Моё дело – фехтование и стрельба. Так что решайте сами, джентльмены.
– Пожалуй, я соглашусь, – кивнул принц Сова. – Угля забрать было бы хорошо. Но всем вместе там незачем объявляться.
– Разумеется, – согласился с ним Бэнсон. – Побудете в двух дальних проулках. А я постараюсь уложиться в пару минут.
В самом деле, он пробыл во дворе дома не больше двух минут – ровно столько, чтобы принять приветствие секретного агента тайной полиции, оседлать своего чёрного жеребца и выехать. Он рысью проследовал к окраине Плимута, где его нагнали Сова и Стэнток.
– Слежки нет, – сообщил спокойно Сова. – Всё в порядке.
Нет, не прав на этот раз был Сова и не всё было в порядке. Через минуту после того, как Бэнсон покинул двор, из соседнего дома вышел человек в штатском. Он пересёк улицу и вошёл в незапертую калитку. Бывший скупщик краденого, а ныне секретный агент, не совсем, впрочем, понимающий, чей он теперь агент, быстро проговорил:
– В дом он не заходил, ваша милость, и распоряжений никаких не оставил.
– Проговорился ли он, куда едет?
– Увы, нет, ваша милость. Сами видели – только оседлал жеребца, да и уехал.
– Хорошо, – проговорил человек, протягивая серебряную монету. – Славь короля нашего Георга.
И, вернувшись в соседний дом, приказал хозяину:
– Чернила, перо, бумагу.
Сел к столу, быстро вывел строку. Помахал, чтобы просохли чернила, листом в воздухе. Обернулся к молча стоящему возле двери человеку, подал письмо. Сказал тихо:
– Получишь у Дюка премию – половину мне, как договорились.
И спустя пять минут из ворот этого дома неторопливо выехал всадник.
В кармане он вёз незапечатанное письмо, в котором не имелось никаких секретов. А была там одна только короткая фраза: «Он в Плимуте».
Но уже нет, не в Плимуте были так нужные Дюку Бэнсон и Стэнток. Совсем напротив –
Для Бэнсона и Совы было очевидным, что охотники за черепами используют против них наимощнейшее оружие: государство. Поэтому, с неисповедимым нахальством, эти три ничтожные человеческие песчинки решили купить и себе такое оружие. А чтобы сделать это, необходимо было добыть вполне понятное средство: Очень Большие Деньги.
Ранним вечером трое путников добрались до вторично умершего монастыря. Знакомым уже путём Бэнсон спустился в подвалы и показал друзьям вполне подходящее для отдыха место – комнату кастеляна. Ничего не изменилось здесь с момента его отъезда. Две стены, от пола до высокого потолка, так же заставлены стеллажами и шкафчиками с аккуратно уложенным тряпичным хозяйством. Стояли покрытые пылью большая конторка, кресло и стол, а также высокое пристенное бюро со стеклянными дверцами, сквозь которое были видны хрустальные рюмки, дубовые ларцы и глиняные кубышки со снедью, из которых обильно вылезла подсохшая уже плесень. Бэнсон оставил друзей осваивать помещение, а сам повёл рассёдланных лошадей в конюшни. Двери и загоны их были распахнуты, и, казалось, давно выветрился конский запах, но две лошади, послушно ступая за Бэнсоном, громко заржали. Закрыв лошадей в загонах, старательный ученик мастера Альбы взял сухой соломы, щепок и развёл под плитой огонь. Сходил к колодцу, достал воды, принёс несколько вёдер и наполнил стоящий на плите котёл.
Огонь и вода! Дым над трубой, движения, топот. Запах съестного. Искорка жизни вновь засветилась в этом древнем надломленном месте.
Вернувшись в комнату кастеляна, Бэнсон увидел, что и в камине, и в узкой голландской печи жарко пылает огонь. Вьюки занесены в комнату и некоторые уже распакованы.
– Всё необходимое для жизни здесь в изобилии, – сообщил Стэнток.
– К моменту крушения империи Люпуса здесь содержалось примерно полтысячи человек, – кивнул ему Бэнсон. – Людей теперь нет, а хозяйство осталось.
Вошёл Сова. Улыбнулся:
– Продуктовый цейхгауз был закрыт и вполне сдержал холод. Мясо попортилось, но бочки с мукой, маслом, солью, сахаром, мёдом, сушёными фруктами – всё сохранно. Овощи в бочках – картофель, морковь, свекла, лук – засыпаны опилками, и подгнивших овощей практически нет.
– Полтора года, – сказал Бэнсон, – не такой уж большой срок для овощей. Тем более в ледниковом цейхгаузе.
Начинало темнеть, и новые обитатели «Девяти звёзд» поспешили наполнить бочку водой для себя и уже подогретой водой из котла напоить лошадей. Запарили овса и хорошо накормили. Долили воды в котёл на плите и в огонь щедро добавили дров. Затем вернулись в подвал, заперли двери. Раздвинули письменный стол конторки и выложили на нём заряженные пистолеты. А потом уже сели и вволю, обильно поужинали. Бэнсон повесил на голландку залежавшиеся простыни, и они быстро нагрелись. Потом по очереди сходили на конюшню и вымылись, полностью опустошив котёл. Снова заперлись в комнате кастеляна и легли в свежие, чистые постели. Но, хотя усталость мучила каждого, сразу заснуть не получилось: билось и тревожило воображение – что принесёт завтрашний день. Найдут ли они здесь то, во что трудно поверить.