Люди сорок девятого
Шрифт:
– Друзья мои, - начал он, и все мгновенно смолкли, будто заколдованная, толпа ловила каждое его слово.
– Мы построили наше маленькое сообщество на нерушимых принципах справедливости, это маленькая отдушина в мире алчности и порока, но что же мы видим? Хозяин ранчо "Ленивая М" не желает, чтобы мы существовали, хотя мы не мешаем ему, мы только говорим: "Дайте нам, северянам, воевавшим за Союз, землю, обещанную нам по "Хоумстед акту". "Ленивая М" имеет слишком много земли, в то время как у нас нет ничего. Справедливость, да и Сам Господь требуют, чтобы люди делились. И мы получим эту землю, даже если придется отобрать ее силой. Ибо что такое капиталисты, какими, по сути, являются Макклахан и его приспешники? Слуги дьявола - вот они кто!
Оглушительный врыв
– Имейте в виду, друзья мои, богатые не отдадут свои, награбленные у нас богатства без боя, и мы должны уничтожить их, чтобы жить. Установить эту...
Он замешкался.
– Как ее... Диктатуру...
Толпа озадаченно молчала.
– Это значит, что мы возьмем власть над всей этой землей в наши руки, бесповоротно и окончательно и будем вправе уничтожить любого бунтовщика, не признающего наши идеи, идущего наперекор, - он внезапно смягчил тон.
– Разумеется, такие суровые меры потребуются лишь на непродолжительный переходный период. Ведь ради нашего Святого Дела, согласитесь, можно пожертвовать любой жизнью. Сотнями жизней, если потребуется...
Его заглушили одобрительные крики.
"Пожертвовать жизнями", - мрачно думал ганфайтер, глядя на бледное лицо миссис Черрингтон во втором ряду. "Знают ли они все, что это значит на самом деле? Знают ли, на что соглашаются..." Женщина подняла голову и настороженно слушала, но ее черты были скованы тревогой.
– Вы готовы отдать свои жизни ради меня и нашей великой Цели?
– выкрикнул Уилберн.
– Да!
– тысячи глоток в едином порыве выдохнули, как одно существо, пожравшее индивидуальность и свободную волю каждого отдельного человека. Морган содрогнулся, по его спине пробежали мурашки, он и сам не заметил, как, заразившись всеобщем безумием, выкрикнул это слово вместе со всеми... Губы миссис Черрингтон не шелохнулись, лишь потом она склонила голову, что-то беззвучно и быстро шепча.
Дальнейшую речь, периодически заглушаемую овациями, Морган понял плохо, потому что оратор сыпал латынью, к каковой стрелок причислял любое неизвестное ему слово, к тому же от спертого воздуха у него начала болеть голова. Потом были и другие люди, залезающие на кафедру и что-то говорившие, но их почти никто не слушал, все спешили поделиться друг с другом своими соображениями, и гвалт стоял невообразимый. Коротышка Мертон кипятился больше всех. Его ферма стояла в стороне, и на нее пришлась первая атака ковбоев с "Ленивой М". Они налетели на рассвете, и ранчеро не смог один долго защищать свой дом, но он держался до последнего, и, выскочив из окна, когда дом уже был объят огнем, помчался на неоседланной лошади к Сван-вэлли. Мертон успел предупредить Джоунза и погнал животное дальше, поднимая на ноги весь поселок. Собственно, его выступление состояло из красочного описания своего славного подвига и проклятий в адрес наемников с "Ленивой М". Однако было там что-то, что заставило Джуннайта насторожиться.
– Вы должны были защитить нас, раз уж привели сюда!
– кричал Мертон.
– Я вас предупреждал, да и Джоунзов тоже, - возразил прилично одетый мужчина с бакенбардами, выступавший первым и показавшийся Моргану довольно симпатичным, в особенности на фоне предыдущего оратора, - не стоило строить дом далеко от остальных.
Яркая краска залила лицо Мертона.
– Мне нужна моя земля!
– процедил он сквозь стиснутые зубы.
– Моя, понимаешь, Уилберн?! Мерзкая рожа! Ты обещал, что у нас будет своя земля, иначе мы бы давно были в Калифорнии! Даже мормоны, как дошли до Солт-Лейк, раздали участки Дезерета в собственность! Они забыли о том, что в пути все было общим! Так вот, я хочу ее, мою землю, и так просто, как Джоунз, от нее не откажусь. Хочу свой участок и добротный дом, в котором мои правнуки смогут жить, а ни хибару "рядом со всеми"...
Остаток его гневной реплики утонул в растревоженном гуле голосов.
–
– выкрикнул человек с маслянистым взглядом, сидевший в первом ряду, бок о бок с дородной дамой, и даже вскочил от захлестнувших его чувств, но потом опустился на место.
Уилберн поднял руку, призывая к соблюдению порядка, и стало немного тише.
– Мертон, друг мой...
– глава поселенцев в Сван-вэлли улыбнулся, пытаясь быть дружелюбным, - ты неправильно понял с самого начала. Мы все согласились прийти сюда под моим руководством, чтобы найти Землю Обетованную для всех, чтобы вместе работать на ней и сообща пользоваться ее плодами. Вскоре мы откажемся от денег, они будут не нужны. Мы будем работать сообща, а потом распределять произведенные материальные блага, чтобы каждый мог радоваться труду на благо всей общины, построенной на принципах Справедливости. В конце концов все люди придут к этому, но мы избранны, чтобы указать погрязшим в погоне за деньгами и собственностью несчастным истинный путь. Не так ли, друзья?
Ответом ему были продолжительные аплодисменты и одобрительный гул голосов, причем Морган заметил, что эта речь не оставила равнодушными и всех жителей Иглз-нест. Только миссис Черрингтон плотнее закуталась в свою шаль, и тревога отразилась в ее глазах.
– Да, да. Все общее...
– голос Мертона был пропитан ехидством.
– Общий дом, общий скарб, все работают вместе, все получают равные доли в результате. Я не против содержать таким образом больных или старых, но черта с два я буду вкалывать ради того, чтобы этот подхалим и лентяй Дэн Лентри, который палец о палец не ударит, если не припрет, или те головорезы, у которых отродясь на руках мозолей не было ни от мотыги, ни от веревки получали свою миску супа каждый день. Вы говорите правильные слова о Справедливости, хорошие слова, но пока мы добирались сюда, умерла от голода бабушка МакЛоун, потому что она была одинока и у нее не было молодых и выносливых родственников, которые могли бы поделиться с ней своей скудной долей продовольствия или пристрелить какую-нибудь дичь. Не ее вина, что обоих ее сыновей убили индейцы. А провизия у нас была... И порции можно было увеличить всем в два раза, и никто бы не умер, и дети бы не плакали от голода по ночам, но ты продал большую часть наших запасов охотникам на бизонов, не забыв припрятать порядочную долю в свою седельную сумку. Справедливость, да? А что будет дальше? Жены тоже общими будут? Я видел, как ты заглядываешься на чужих!..
После этих слов начался невообразимый шум, но Уилберн снова одним жестом восстановил тишину.
– Не придумывайте, Мертон, - сказал он сухо.
– Мы не нарушаем заповедей Святого Писания. Не наша проблема, что вас с Джоунзом обуяла гордыня и вы захватили землю, ни с кем не посоветовавшись, вопреки общественному мнению. Мы же не обязаны защищать отступников.
– Ты обманывал нас всех, - это внезапно брошенное обвинение резануло Моргану слух и нервы одним звуком, прежде, чем до стрелка дошел его смысл, - обманывал все это время самым бесстыдным образом!
Самоуверенная бесстыжая улыбка проступила на губах Уилберна сквозь маску доброжелательности и сострадания. "Что со мною?
– спросил сам себя Морган, - неужели я настолько испорчен, что в окружающих вижу одно лишь зло, даже там, где его нет и быть не может?"
– А что значит обман?
– вдохновенно и громко спросил Уилберн у толпы, возвышаясь над ней, подобно монументу, расправив плечи и наслаждаясь своей властью. Выдержав паузу в восторженно затаившем дыхание безмолвии, он продолжал:
– Я обещал вам землю - она у вас есть, а будет еще больше. Я не обещал вам легких путей, я сказал прямо, что за землю придется драться, как сражались ветхозаветные люди, выведенные Моисеем из Египта в землю Обетованную, дарованную им Господом. Ибо демоны, поселившиеся в душах богачей, капиталистов (это непонятное слово - вероятно снова латынь решил Морган - в его устах звучало как "дьявол") глубоко впились когтями в этот благословенный край и не отдадут его без боя. Один умный человек писал о необходимости борьбы, вот в этой книге.