Люди сорок девятого
Шрифт:
Внезапно осознав, что все кончено, Уилберн секунду стоял в оцепенении, глупо моргая: наверное, впервые чутье подвело его.
"Мерзавцы! Трусы! Да я и сам дурак.
– с отчаяньем думал бывший хозяин Сван-вэлли, - Так просчитаться! Надо было оставить хоть несколько человек там, в долине! Какая жалость, какая глупость! Ведь даже двух наемников Рика хватило бы, чтобы подстегнуть этих олухов! Всего два ствола, нацеленные им в спины, в каждого, кто посмел бы отступить. Но я был уверен... уверен... У них просто выбора бы не было - легли бы там все, но не пропустили ребят
И как только он подумал об этом, сейчас же увидел его и оцепенел. Нейтон Гринуотер стоял, прислонившись к дощатой стене, вокруг его переносицы и глаз, где должна быть дыра от пули - черные круги. И этот взгляд.
"Бред, надо убираться. Надо это было сделать давно..." - подумал Уилберн и торопливо огляделся: казалось, никто кроме него не замечал пришельца, более того, одна срикошетившая пуля вонзилась в стену как раз там, где стоял Гринуотер, пройдя сквозь парня, о чем тот, по всей видимости, даже не догадался. Его глаза, пронзительные и бесстрашные, такие же, как в ту ночь, когда он знал, что не победит, но сражался до конца.
– Остановитесь! Повернитесь к врагу лицом и сражайтесь! Трусы! Мерзкие трусы!
– закричал поселенцам Уилберн во всю силу своих легких, а потом, увидев, что его призывы тщетны, бросился догонять ближайшую повозку. Рыжий, похожий на ирландца человек, правившей ею, не раз рукоплескал его речам.
Торопливо бросив на бегу взгляд через плечо, бывший хозяин Сван-вэлли чуть не споткнулся, потому что у стены их было уже двое. Мертон и Гринуотер. Их руки сложены на груди, их лица будто высечены из камня, в глазах нет ненависти. Они больше не принадлежат этому миру, им не надо действовать. Только ждать.
– Заберите меня!
– визжал Уилберн, со страхом в голосе, а потом прыгнул, зацепившись за борт, и повис на руках.
– Они убьют меня!
– Пошел вон!
– резко крикнул рыжий на козлах, хлестнув бывшего вожака кнутом по пальцам.
– Лишний груз нам ни к чему.
Свалившись в снег, Уилберн сильно ударился, но кое-как поднялся.
– Они не будут слушать тебя, - губы Мертона не шевелились, но его голос звучал в голове убийцы подобно тревожному набату.
– Возьмите меня!
– чуть не плача, умолял бывший босс, бросаясь от одной группки шарахающихся от него людей, внезапно испугавшись, что его бросят на милость победителя, скачущего попятам. Он цеплялся за стремена и борта повозок, но ни в чьих глазах не видел сочувствия, срывая голос в бесполезных увещеваниях:
– Мы же одна команда: один за всех, все за одного..., помните?..
– Сейчас каждый спасает свою шкуру. Ты сам довел нас до этого, - огрызались со всех сторон люди, совсем недавно с благоговением внимавшие каждому его слову.
– Пора заканчивать, - жестко сказал Гринуотер и шагнул с тротуара, вытянув руку вперед. Его пальцы стремительно приближались, и Уилберн, по причине не ясной даже его скептическому уму, подался назад, все еще надеясь избежать своей судьбы. Он почувствовал, как что-то зыбкое уплывает из-под его ног, и, теряя равновесие, взмахнул руками
Чья-то
– Бога ради...
– простонал он, приподняв голову, обращаясь то ли к бывшим подчиненным, то ли к тем, кто пришел поглядеть на свершение мести. Уилберн не договорил - страшный удар в затылок, треск шейных позвонков... "Я научил их предавать..." - возникла мысль на пороге вечности, и через мгновение он увидел Мертона и Гринуотера, без ехидства и злобы смотревших на него с высоты дощатого тротуара, а потом все исчезло.
* * *
В город уже прокрадывались первые сумерки, когда в лавке Юджина Марсвела громко зазвенел колокольчик над дверью, пропустившей внутрь миссис Черрингтон, которая тащила за собой Мари.
– Мама, я хочу леденец, - потянув ее за рукав, практически сразу захныкала дочь.
– Не сегодня, Мари, - строго сказала миссис Черрингтон и пошла к прилавку.
– Чем могу служить?
– тон Юджина Марсвела был подчеркнуто официален, но миссис Черрингтон пропустила это мимо ушей.
– Вот список того, что нам нужно, - сказала она и, вытащив из сумочки бумагу, положила ее на стойку. Юджин даже не поглядел на список.
– А деньги у вас есть?
– спросил он.
– У нас возникли временные финансовые затруднения...
– неуверенно сказала миссис Черрингтон, нервно теребя сумку.
– Но, я думать, с кредитом, который быть у моего мужа здесь, проблем нет. Мы всегда аккуратно выплачивать долги.
– Жаль, что ваш муж оказался наемным убийцей...
– мечтательно сказал Юджин. Он опер локоть о стойку, а подбородок удобно примостил на ладони.
– Вы врете! Врете!
– воскликнула Мари прежде, чем мать успела ей помешать.
– Не смейте так говорить про моего папу!
Лицо Марсвела исказила злобная гримаса.
– Миссис Черрингтон, - он почти кричал, - заставьте вашу дочь замолчать! Немедленно!
Щеки миссис Черрингтон покраснели от гнева, но она сдержалась.
– Вы открывать мне кредит?
– спросила она, четко выговаривая каждое слово, чтобы не сорваться.
– Я так понимаю, - Юджин слегка смягчил свой тон, - я так понимаю: вы не знали о том, кто ваш муж на самом деле, а теперь, когда все открылось, искренне сожалеете и раскаиваетесь в том, что защищали его.
Люди, толпившиеся в лавке, замерли, любопытные взгляды всех сконцентрировались на владельце лавке и женщине напротив него. Все слушали, затаив дыхание, готовые жадно ловить каждое слово ее ответа.
– Слушать, вы! Я никогда не брать свой слова назад, - глаза миссис Черрингтон потемнели, голос звенел.
– Я спрашивать вас сейчас: вы открывать мне кредит?
– Ладно, - внезапно сдался Юджин, но глаза его недобро засверкали, - насчет кредита...
Он нагнулся ближе, его губы - у самого ее уха, его дыхание обожгло ее кожу.