Люди сороковых годов
Шрифт:
В предвидении тяжелых уличных боев наш полк был переподчинен командующему 8-й гвардейской армией генералу В. И. Чуйкову. Мы получили задачу действовать с частями 170-го стрелкового полка, 57-й стрелковой дивизии, которая должна была двигаться к рейхстагу. Полком командовал гвардии полковник Герой Советского Союза Дронов.
23 апреля 1945 года мы вместе переправились на паромах через Шпрее. Солдат у Дронова было мало, но те, кто оставались в строю, были опытными, закаленными бойцами. Вместе с пехотой мы образовали четыре штурмовые группы. В каждую группу входили батарея тяжелых самоходных артиллерийских установок, саперы,
В подразделениях царил неописуемый подъем: идем к рейхстагу, к самому логову фашистского зверя! С этого рубежа я приказал идти в бой под развернутыми знаменами. Над самоходной установкой, которая переправилась, через Шпрее первой, - это была машина командира батареи гвардии капитана Павла Аксенова, - гордо развернулось красное революционное знамя ЦИК СССР с надписью: "12-й бронедивизион имени Котовского Г. И." - историческая реликвия нашего полка. Рядом, слева, двигалась тяжелая самоходная установка другого командира батареи гвардии капитана Бориса Икрамова. Над нею развевалось полковое гвардейское знамя.
Бой за рекой был жарким. Мощный огонь наших тяжелых самоходных орудий, которые били прямой наводкой, все сметал на нашем пути. Но продвижение было медленным - иной раз по двести-триста метров в сутки, особенно в самом центре Берлина. И все же мы прорвались к Бранденбургским воротам, а затем к рейхстагу - одними из первых вышли в этот район батареи Икрамова и Аксенова. На их долю выпала честь участвовать в обстреле здания рейхстага, последнего оплота фашистов.
Павел Аксенов был ранен, но он продолжал, с перевязанной рукой, командовать огнем. Тяжело был ранен в живот командир 2-й батареи гвардии капитан Латышев, его заменил гвардии младший лейтенант Ерохин.
В этом решающем бою погиб лейтенант И. С. Скиба, замечательный воин, командир самоходной артиллерийской установки, много раз отличавшийся в боях своей храбростью и умением - только в дни, предшествовавшие выходу нашего полка к Шпрее в районе Карлсхорста, он уничтожил четыре фашистских танка и самоходных орудия, семь полевых орудий, две автомашины и до ста сорока солдат и офицеров противника. Он был тогда ранен в голову. Врач хотел его отправить в медсанбат, но Скиба возразил: "Буду бороться до полного разгрома врага!" И вот теперь, когда до победы оставалось всего полшага, на подступах к рейхстагу мы потеряли этого замечательного офицера...
Беззаветное мужество в эти часы проявляли все - командир самоходной установки гвардии младший лейтенант Шмелев, исполняющий обязанности командира батареи гвардии лейтенант Ерохин, наводчик гвардии сержант Кузнецов, заряжающий гвардии сержант Кошелев, - да всех разве перечислишь?
Гремели наши последние залпы, - гитлеровцы вскоре капитулировали. Дорого досталась нам эта победа - многих замечательных людей мы потеряли, многие были ранены, но воинский долг свой наш полк выполнил с честью, как и подобало воинской части, ведущей свою историю от легендарного революционного бронедивизиона, который еще в апреле 1917 года предоставил свой броневик Ленину в качестве трибуны у Финляндского вокзала в Ленинграде, а затем героически провоевал всю гражданскую и, наконец, Великую Отечественную войну.
В ознаменование Великой Отечественной войны нашему 399-му краснознаменному, орденов Ленина и Кутузова III степени, Проскуровскому гвардейскому тяжелому самоходно-артиллерийскому полку было
Мне остается привести последний документ, сохранившийся у меня: телеграмму Военного совета 1-й танковой армии, присланную в "Комсомольскую правду" несколько дней спустя, когда уже прогремел исторический салют в честь победы, война была закончена, и 1-я гвардейская танковая армия вместе со всеми Вооруженными Силами Советского Союза должна была начать переход на мирное положение.
Вот что было сказано в этой телеграмме: "Редакции "Комсомольской правды"
Дорогие товарищи! Бойцы, сержанты, офицеры и генералы нашей армии сердечно благодарят вас и читателей "Комсомольской правды" за постоянное внимание к их боевой деятельности на всем протяжении этой войны.
Ваше приветствие по случаю Дня Победы всех нас сердечно тронуло. Со своей стороны хотим вам сказать, что нет для наших солдатских сердец более высокой радости, чем сознание того, что приказ нашего Верховного Главнокомандующего товарища Сталина, приказ Родины - водрузить знамя победы над Берлином - выполнен с честью, и что наша армия внесла свой вклад в выполнение этой боевой задачи.
Берлин никогда больше не будет центром германского империализма, постоянным очагом агрессии, каким он являлся столь долго.
В эти исторические дни, находясь далеко от Москвы, мы все же явственно ощущаем близость нашей Родины, нашей родной столицы, силу и мощь советского народа, которым мы обязаны достигнутым здесь боевым успехам.
В кровавых боях с врагом мы потеряли много доблестных героев-гвардейцев. Мы никогда не устанем оплакивать их. Но в нашем горе согревает нас мысль о том, что их имена будут всегда сиять в истории, прославляя в веках Советский Союз, наш народ, нашу партию, верными сынами и учениками которой они были - как партийные, так и беспартийные.
Наша славная молодежь, комсомольцы, воспитанные партией большевиков, показали себя в этих испытаниях достойной сменой. Вместе со всей Красной Армией военная молодежь наша закалилась, возмужала и окрепла, и теперь мы, представители старшего военного поколения, можем быть уверены: если когда-либо в будущем найдется какой-нибудь новый агрессор, которому урок, полученный от нас германскими империалистами, покажется недостаточным, кто посмеет в своем безумии поднять руку на нашу Родину, то Красная Армия вновь вихрем и бураном развеет его армии в прах.
Заверяем вас, что и впредь для нас всех, молодых и старых, будет лишь один закон жизни - выполнять с честью любой приказ партии и народа, любой приказ Родины.
Командующий 1-й гвардейской танковой армией КАТУКОВ
Член Военного совета ПОПЕЛЬ
Начальник политотдела ЖУРАВЛЕВ".
На этом, собственно говоря, можно было бы поставить точку и закончить затянувшееся повествование, если бы... если не осталась не выясненной до конца судьба одного из героев этой книги - Владимира Бочковского, о котором пока что читатель знает лишь то, что он тяжело ранен на Зееловских высотах. И сейчас, когда я завершаю свой многолетний труд, посвященный жизни и подвигам людей сороковых годов, мне хочется последние страницы книги - ее эпилог - посвятить именно ему - Владимиру Бочковскому и его судьбе.