Люди сороковых годов
Шрифт:
На бреющем полете пересекаю Одер. Теперь я над плацдармом. Еще минута, и самолет, маневрируя среди воронок от бомб и снарядов, приземляется. Здесь меня ждут с большим нетерпением... Малый, добрый С-2! Сколько раз ты выручал в самой трудной обстановке и помогал вырвать тяжело раненных воинов из объятий смерти!..
Не выключая мотора, принимаю на борт В. А. Бочковского, которого к самолету привезли на танке его товарищи. Ошибка в расчете при посадке и всякое промедление со взлетом могли бы стоить жизни мне и истекающему кровью комбату... Но все обошлось благополучно. Через двадцать
Герой Советского Союза Бочковский был шестьсот семьдесят первым тяжелораненым, вывезенным мною с поля боя. Однако этот полет по своей сложности и ответственности был поистине необыкновенно трудным и опасным. Но надо было пойти на любой риск, чтобы спасти этого героя.
С тех пор как я сдал его, тяжелораненого, в госпиталь, мне ничего не удавалось узнать о судьбе этого храброго танкиста.
И вот теперь, двадцать лет спустя, я с радостью узнаю, что Герой Советского Союза тов. Бочковский жив, здоров и имеет высокое воинское звание. Горжусь, что у Советской Армии такие опытные и храбрые полководцы!
Уважаемая редакция! Позвольте мне через вас от всей души поздравить генерала Бочковского с двадцатой годовщиной Победы над фашистской Германией и пожелать ему крепкого здоровья, больших успехов в воспитании воинов Советской Армии и счастья в личной жизни. Мне приятно сообщить генералу, что я также пребываю в высоком "чине": 9 декабря 1964 года дети присвоили мне звание деда. Вся моя семья - жена, два сына, две дочери и внучка вместе со мной переживают радостное известие и рады, что тот тяжело раненный герой, о котором я им часто рассказывал, живет и здравствует.
Я был бы безгранично счастлив, если бы Герой Советского Союза генерал-майор танковых войск Владимир Александрович Бочковский посетил наш колхоз "Россия", в котором я живу и работаю со дня демобилизации. Колхоз "Россия" является одним из передовых на Ставрополье, расположен на правом берегу Кубани.
Это передовое опытно-показательное, многоотраслевое хозяйство, труженики которого, выполняя решения мартовского Пленума ЦК КПСС, стараются возможно больше производить дешевых продуктов для советских людей. Добро пожаловать к нам!
Искренне надеюсь на встречу.
Бывший летчик, участник Великой Отечественной войны Дмитрий Захарович Колышкин.
Станица Григорисполисская Новоалександровского района Ставропольского края".
И еще один совершенно неожиданный отклик. Однажды ко мне в редакцию "Правды" зашел незнакомый стройный молодцеватый моряк. Он снял свою форменную фуражку, расправил складки кителя и немного сконфуженно сказал:
– Можно к вам по личному вопросу?
– Пожалуйста, - сказал я, внутренне гадая, что могло привести ко мне этого человека.
– Видите ли, я прочел в "Огоньке" ваш рассказ о танкисте Бочковском... В Москве я проездом, вернее, пролетом, от самолета до самолета... И мне надо было обязательно повидать вас...
Я ничего не понимал.
– Видите ли, - сконфузившись еще больше, повторил моряк, - я вот и есть тот самый мальчик Володя Зенкин, который...
Дальше он мог не продолжать, я вскочил со
Я охотно выполнил его просьбу, потом мы уселись у стола, и Володя Зенкин, то и дело поглядывая на часы, - он боялся опоздать на самолет, уходивший в Хабаровск, - быстро и лаконично, по-военному, рассказал продолжение своей истории.
После того как он помог погрузить тяжело раненного комбата в санитарный самолет, Володя Зенкин помчался искать своих. Он упросил одного из своих друзей, Героя Советского Союза старшину Александра Тихомирова, взять его в свой танк. Ожесточение боя нарастало. Танкисты продвигались вперед к Берлину ценой невосполнимых потерь. Погиб и Тихомиров.
Чудом оставшийся в живых и на этот раз, Володя перешел в танк капитана Нечитайло, который теперь повел на Берлин батальон Бочковского и довел его до победного конца.
– Сейчас вспоминаю, и самому удивительно: как я уцелел, - сказал мне с какой-то виноватой усмешкой моряк.
– Наверное, судьба такая. Закрою глаза и вижу: огонь, все кругом трещит, рушится, танки пылают, по ним бьют фашисты фауст-патронами, улицы Берлина завалены битым кирпичом... И еще одно удивительное воспоминание: стоит на мостовой посреди огня семидесятилетний немец и поет "Интернационал". Мы его взяли с собой, накормили, дали консервов, и он все время плакал от радости, показывая пальцем на себя, и говорил: "Коммунист... Германия... Социализмус". Но нам было некогда разговаривать - мы спешили к рейхстагу...
Окончилась война. Началась демобилизация. Володя Зенкин прибился к старшине Шамардину, который был родом из деревни, что близ города Орджоникидзе, откуда война прогнала Володю. С ним и уехал на родину. Разыскал мать, она работала на почте, разыскал тетку. С войны вернулся и отец, но прожил он недолго, вскоре умер... Началась мирная жизнь, надо было браться за учебу, наверстывая время, украденное войной. Жизнь была трудная. Пришлось пойти на работу, но учебу Володя не оставлял: ходил в вечернюю школу. С 1950 года Зенкин стал моряком - плавал на теплоходах на Каспии.
Потом Володю взяли в армию, на действительную службу: подошел его срок. Служить было легко: ведь он еще подростком постиг военную науку, да еще где - на войне! После демобилизации - опять работа и снова учеба. Володя Зенкин стал специалистом по дизелям, окончил курсы командиров плавсостава.
Сейчас он живет и работает на Тихом океане, в городе Находке. Его домашний адрес - поселок Рыбак, Ореховая улица, дом 13, квартира 4. С ним теперь не шутите: он механик-наставник рыболовецкого флота Управления активного морского рыболовства. И все-таки продолжает учиться: закончил курсы усовершенствования кадров плавсостава, готовится к поступлению в институт.