Люди сороковых годов
Шрифт:
Через час генерал уже сидел на бревнах возле хаты со стариками крестьянами, угощал их папиросами, расспрашивал о жизни. Крестьяне, как всегда, жаловались на фашистов. Хозяин дома, где стал на постой генерал, рассказывал, что у него зарезали корову, свиней, овец. Больше всего его задело то, что предприимчивый немецкий фельдфебель устроил в бане коптильню, резал свинью за свиньей, коптил окорока, аккуратно упаковывал их и отправлял в Германию. А когда уезжал, забрал перину, подушки и всю посуду.
– Остались мы ни с чем, - повторял он, тряся седой головой.
– Ничего, Опанас Киприянович, - утешал его Катуков, -
Крестьяне, тронутые душевным разговором, взволнованно обещали все сберечь в тайности, как положено. Автомашины уже были упрятаны в опустошенном жадным фельдфебелем сарае, и хутор имел самый заурядный вид. Никому и в голову не могло прийти, что под соломенной крышей неказистой хаты отдаленного хутора сейчас начинается разработка новой важнейшей операции, в ходе которой наши танки нанесут еще один сокрушительный удар по врагу.
Рассказы разведчика Подгорбунского
Вспомнив совет подполковника Колтунова, отправляюсь в 19-ю гвардейскую мотострелковую бригаду полковника Липатенкова - искать знаменитого разведчика Подгорбунского. С трудом нахожу бригаду в неприметном с виду леске, она только что прибыла сюда и начинает обживать новое место. Полковник Липатенков, узнав, кого я ищу, улыбается.
– Да, оригинальный человек. Удивительные дела совершает... Иногда, конечно, нелегко бывает с ним: прошлое на него давит. К девятнадцати годам он нажил по приговорам тридцать шесть лет заключения: его арестовывали, он бежал, снова арестовывали, и опять бежал... Потом, незадолго до войны, в одном лагере попал в хорошие руки - изменился человек, стал отлично работать и как отрезал свое прошлое. Написал прошение Михаилу Ивановичу Калинину, попросился в армию. Обдумали, проверили, кажется, можно верить человеку. Взяли! И не ошиблись... Но временами ему становится трудно. Не всегда он может соблюдать дисциплину, поэтому иногда имеет неприятности с командованием. Но зато в бою - сущий дьявол. Такое иногда сотворит, что прямо не верится. А пошлешь проверить - все точно. У таких людей какая-то обостренная, я бы сказал, скрупулезная честность. Он как бы щеголяет ею: вот вы небось мне не верите, так посмотрите же сами! Смотрим, удивляемся, снова смотрим - все точно! Вот взгляните-ка на этот документ...
Полковник протянул мне отпечатанную на машинке копию реляции на присвоение Подгорбунскому звания Героя Советского Союза, он получил Золотую Звезду после взятия города Казатин. Вот что было написано в этом документе. "24.12.43, когда 19-я гвардейская мотострелковая бригада вошла в прорыв, гвардии старший лейтенант Владимир Николаевич Подгорбунский был назначен начальником разведывательной группы бригады в составе двух танков и 18 разведчиков. Сразу же разведчики пошли по тылам противника, громя тылы и отрезая вражеские колонны".
Ниже следует перечень наиболее значительных действий Подгорбунского: "24 декабря группа Подгорбунского в районе Турбовка обнаружила и атаковала танковую часть в составе 15 танков, занявших
25 декабря группа Подгорбунского ворвалась в местечко Корпин, уничтожила один танк типа Т-4, 2 самоходных орудия типа "фердинанд" и захватила крупный продовольственный склад.
26 декабря группа Подгорбунского в районе Лизовики, углубившись в тыл противника, ударом из засады уничтожила 12 бронетранспортеров, захватила одно самоходное орудие типа "фердинанд", до 50 автомашин, уничтожила до 80 солдат ж офицеров и взяла одного контрольного пленного.
27 декабря группа Подгорбунского первой ворвалась в город Казатин, подняла панику в тылу врага, уничтожила восемь стопятимиллиметровых орудия, вышла на южную окраину города, перехватила колонну автомашин, не дав противнику возможности вывести свои тылы из города. Был захвачен в плен крупный работник немецкой контрразведки. Уничтожено до 220 солдат и офицеров..."{74}
– Невероятно?..
– прищурился полковник.
– Согласен с вами. С точки зрения элементарных тактических расчетов - задача для двух танков и восемнадцати автоматчиков непосильная. И все-таки это реальность. Подсчитано и удостоверено...
И вот мы стоим лицом к лицу с невысоким сутуловатым человеком в зеленом комбинезоне, поверх которого прицеплена Золотая Звезда с успевшей засалиться ленточкой и нашиты шесть полосок - три золотые и три алые, что, как известно, означает, что этот человек был ранен шесть раз - три раза тяжело и три раза легко. Склонив набок русую голову, он глядит на меня пытливыми хитроватыми глазами из-под тронутых бритвой бровей, словно прикидывает, что это за человек явился и стоит ли тратить время на беседу с ним. Сломив ветку, он молча достает из ножен финский нож и молча начинает ее стругать, потом швыряет ветку в кусты, прячет нож и протягивает руку:
– Ну что ж, давайте знакомиться, - хрипловатым голосом угрюмо говорит он.
– Подгорбунский, Владимир... Наверно, вам уже говорили: бывший урка, а теперь гвардии старший лейтенант. Вот так... Что еще вас интересует?
Видимо, этому человеку изрядно надоели люди, приезжающие посмотреть на него, как на диковинку. Это немного нравится ему, щекочет тщеславие, и в то же время его раздражает прошлое, о котором постоянно напоминают, хотя бы и с умилением: посмотрите-ка, как он перековался!
– давит и не дает жить обычной фронтовой жизнью, какой живут его товарищи. И Подгорбунский вдруг начинает грубо хвастать:
– Хотите описать, как я одному немцу нос откусил? Святой крест, правда. Можете даже очень художественно обрисовать... Дело было под Одноробовкой. Ехали мы в разведку на "виллисе". Я, автоматчик и шофер. Вдруг за пригорком - шестнадцать немецких саперов минируют дорогу. У них два пулемета. Мы - прыг из "виллиса" и давай строчить из автоматов. Бой... Мой шофер и автоматчик убиты. У меня - ни одного патрона. А немцев осталось четверо. Наскочили... бьют прикладами... Конец? Врешь, не выйдет! Я - прыг на унтер-офицера и зубами его за нос - старый прием уркаганов. Откусил, плюнул... Он навзничь. Остальные опешили - в стороны. Я выхватил у одного винтовку, добил унтера. Потом второго прикладом... А остальные двое сдались. Привез домой на "виллисе". Вот так...
– опять добавил он.