Люди сумрака
Шрифт:
— Даже так? — удивилась я. — Не думала, что в Дейстере подобная… должность будет востребована.
— Я тоже не думала, но ошиблась. Я видела, как заключалась их сделка, как Пастырь накладывал иллюзию на мое тело — чтобы никто и никогда не узнал, что убили меня, Алессу Вингтон. Он сильно облажался, но его трудно винить — кто же знал, что в Дейстере есть еще одна странница.
— Еще одна… подожди, он что, странник? — Неожиданная новость. Весьма неожиданная.
— Да, но это я поняла уже позже, когда случайно увидела его блуждающим по Сумрачному миру. Тогда же в моей голове и созрел этот план. — Алесса не стала уточнять,
— И что же он потребовал от Дэймона в обмен на услугу и, по сути, сокрытие преступления? Вряд ли деньги.
— Ты права, деньги его интересовали мало — к тому же Игра, как мне думается, приносит им неплохой доход. — Алесса куснула губу, невесело рассмеялась. — Представь, каково же мое удивление, когда, находясь по ту сторону мира живых, я узнала, что Дэймон был одним из одаренных. Он скрывал это от меня — все время, что мы были вместе. Пастырь сказал Дэймону, что все о нем знает — думаю, ему поведала об этом Скаа. И когда они с Дэймоном заключали сделку, Пастырь сказал, что взамен… заберет его душу.
— Это еще что за хрень? — вырвалось у меня. Час от часу не легче.
Алесса и бровью не повела. Окинула меня оценивающим взглядом — словно размышляя, как я восприму сказанное ей.
— Ты слышала когда-нибудь выражение «сделка с дьяволом»?
— Разумеется, — нахмурилась я, не понимая, куда она клонит.
— Так вот Пастырь — и есть тот самый дьявол. Он ничем не лучше баньши, которая мучает твою дочь, правда, подходы, насколько я успела заметить, у них немного разнятся. Пастырь никогда не действует против чужой воли. Он готов взяться за все, даже за убийство, но и плата соответствующая. Он забирает души людей — ставит своеобразное клеймо, которое навеки связывает его с жертвой — до тех пор, пока сделка не будет совершена, пока он не получит то, что ему причитается.
— И люди идут на это? — изумилась я.
— Да. Или те, кто знают о Той Стороне, но кому уже нечего терять — те, кто находятся на самом краю пропасти и готовы на все, чтобы спасти свою жизнь. Или те, кто живут в счастливом неведении об участи, что их ждет. Такие люди попросту считают Пастыря психом, и не верят, что после смерти их ждет не реинкарнация и новая счастливая жизнь, а черно-белое существование на Той Стороне. Пастырю на руку их неверие, ведь после их смерти он завладеет их душами. Дэймону повезло чуть больше остальных, ведь услуга, о которой он попросил, не так страшна — всего лишь наложение иллюзии… и, да, как ты сказала, сокрытие преступления. Пастырь дал Дэймону своеобразную отсрочку — пятьдесят лет после смерти — если, конечно, он сумеет столько прожить на Той Стороне, и он придет за душой моего благоверного.
— Значит, за убийство баньши он наверняка потребует ее душу. Что же, я буду совершенно не против, — усмехнулась я.
— Не выйдет, — спокойно отозвалась Алесса. — Душа баньши нужна мне самой.
Я настолько опешила, что даже не сразу нашлась с ответом.
— Ты хочешь стать падальщицей?!
— Неважно, как это называется. — Алесса была невозмутима. — Важно то, что мне необходима ее сила.
— Ты хочешь сказать, за убийство баньши он потребует мою душу?
— Мне жаль.
Нет, ей не было жаль. Совершенно.
— Ты права — Пастырь
— Возможно. Но именно баньши сейчас мучает твою дочь. Подумай сама, Кармаль — ты слишком сильна для нее. Зачем ей теперь ты, когда есть более легкая добыча, юное тело и податливый разум, который так просто подчинить.
— Замолчи, — процедила я.
— Ты знаешь, что я говорю правду, — хладнокровно ответила Алесса. — Пастырь сможет обеспечить тебе спокойную жизнь в этом мире, где твою дочь не будут мучить кошмары, а тебя — страх, что однажды, когда баньши завладеет ее разумом, она или убьет кого-нибудь или… себя.
— Я уже сыта по горло всяческими сделками! — воскликнула я, вне себя от злости.
Алесса помолчала, прежде чем обронить:
— Решай сама — нужно тебе это или нет.
Я выскользнула из Сумрачного города, даже не попрощавшись. Тяжело дыша, прислонилась лбом к холодному оконному стеклу.
Что мне делать, Господи, что мне делать?
ГЛАВА 20
Я проснулся, судорожно хватая ртом воздух. Весь ужас, что Дэймон ощутил после встречи с убитой им иллюзией, жил сейчас во мне самом. Лайли проснулась и принялась успокаивать меня.
— Все нормально, — через силу сказал я. Долго молчал, прежде чем огорошить подругу: — Я видел его. Говорил с ним.
— С Дэймоном? — Лайли ошеломленно смотрела на меня.
Я кивнул.
— Чего он хотел от тебя? — заинтересовалась она.
— Помощи. После того, как Дэймон убил Алессу, она являлась ему в кошмарах и галлюцинациях. А потом… заключила его в странном месте, который она называет Лимбом. Месте явно не из нашей реальности, где нет ничего, кроме этого дома — или его отражения — и бесконечного тумана. Теперь душа Дэймона заперта в доме и обречена на вечное мучение рядом с той, которую он убил. — Я тяжело вздохнул. — А мне, чтобы выбраться из замкнутого круга, нужно освободить Дэймона — лишить иллюзию Алессы той силы, которая позволяет ей держать его в плену.
— Хочешь сказать, ты можешь помочь Дэймону спастись из лап свихнувшейся на жажде мести иллюзии? — ахнула Лайли.
— Да, но способ будет не из приятных, — неохотно отозвался я. — Помнишь книги, которые Дэймон читал после смерти Алессы, надеясь ее воскресить? Пусть они так и не дали ему ответа, но в них было рассказано о Лимбе и о том, как выбраться из него. Теперь я должен позволить душе Дэймона вселиться в мое тело. Без моего согласия у него это просто не получится.
— Господи боже мой, это еще зачем? — поразилась Лайли.
— Только так он сможет рассказать, что мне нужно будет сделать. К счастью, это всего на одну ночь. А потом все закончится, и я наконец смогу вернуться к нормальной жизни, и забыть происходящее в этом проклятом доме, как страшный сон.
— Я останусь с тобой, — решительно заявила Лайли.
Мне было не по себе от мыслей о грядущей ночи, но осознание, что Лайли будет рядом, успокаивало.
Я никогда не ждал полуночи с таким внутренним трепетом, как сейчас. Позволить чужой душе вселиться в собственное тело — не самая лучшая перспектива. Но если я хотел оставить в прошлом странный дом и его призраков, то мне нужно было пойти на это.