Люди-торпеды
Шрифт:
– Мистер Смит, а не испить ли нам кофею?
– Что-что?
– По-турецки, желательно.
Внимательно посмотрев на Сергея, Смит что-то негромко произнес. Тут же, как черт из табакерки, на пороге нарисовался охранник, но другой; Смит добавил еще несколько слов и страж скрылся.
– Вы действительно необычный человек, мистер Редин.
– Можно просто Серж. Мы же договорились...
Собеседник согласно кивнул:
– Наверно, именно эта необычность позволила вам захватить американскую субмарину «Сигурн» в Баренцевом море и заставить ее экипаж выполнять
Господи! Как же не хватает сейчас чашечки кофе, чтобы уткнуться в нее носом и не показать собеседнику всю меру своей ошарашенности. Вот тебе и мировая известность!
– Это была фантастическая операция, Серж! Ничего подобного в мире еще не случалось. Ведь все было произведено без единого выстрела, без единой жертвы. Только потрясающие знания современной техники и человеческой психологии.
«Да нет, не только. И не это было главным. Хотя, носатенький, ты все равно не поймешь».
Молчаливый охранник принес две чашки кофе и неслышно удалился. А Редин уже полностью держал себя в руках.
– Так вы украли меня, чтобы об этом сообщить? Или автограф желаете?
– Мы были вынуждены пойти на такой шаг. Ведь добровольно вы не поехали бы с нами. А транспортировка вас сюда – это очень хлопотное занятие. Учитывая ваш характер, мы не могли рисковать и потому применили достаточно сильные и совершенные наркотические препараты. Жаль, что нейтрализация их действия и процесс полного выведения из организма столь затянулся и причинил вам неудобства.
«Да уж, неудобства...»
– Но сейчас наши медики дают отличную оценку вашему психофизическому состоянию.
– Врут, мерзавцы! Геморрой тревожит.
– Я понял юмор.
– Какой тут юмор, сидеть больно.
– Мы это уладим, обещаю. Вообще-то, это профессиональная болезнь подводников. Вам нравится кофе?
Вот его-то вкуса Сергей пока не уловил. Он отхлебнул глоток:
– Прекрасно! Хотя в другой раз можно поменьше сахара.
Смит тем временем собрал фотографии со стола и снова спрятал во внутреннем кармане пиджака.
– Видите, Серж, насколько я откровенен с вами. Могу поделиться еще многими подробностями тех трагических, а правильнее, героических событий в Баренцевом море.
– Мне это, вроде, ни к чему.
– Все-таки, согласитесь, что вас очень заинтересовала такая осведомленность.
– Да, мистер Смит. Я тоже не скрываю очевидных вещей.
Впервые лицо собеседника посетила довольная улыбка.
– Вы хорошо помните всю вашу великолепную семерку на американской подлодке?
– Конечно.
Данные у Смита действительно были точными. Изображать забывчивость или потерю памяти не имело смысла. Хотя, это никогда не поздно.
– И наверняка помните человека по фамилии Рахимов?
Еще бы! Молодой матросик, исполнительный, грамотный. Хотя в их «семерку» попал больше за превосходные физические данные и владение восточными единоборствами. Да, у него еще напрочь отсутствовало чувство юмора. Кто же он был по национальности? Узбек, таджик, казах?
– Знаете, Серж, он мало изменился за прошедшие годы. Возмужал, конечно...
– Значит, это от
Про себя Сергей подумал, что в этом случае Смиту практически ничего не известно о тайне груза, похороненного на борту российского спецсудна. «Черт возьми, я опять начал думать совершенно не в том направлении. Что же тогда может быть от меня надо этим серьезным людям?» Редин совершенно искренне терялся в догадках.
Породистый начальник верно уловил его состояние:
– Вы, Серж, конечно, недоумеваете еще больше, чем во время первой беседы. Вспомните, я говорил о решении задачи. Вам сейчас вновь не хватает данных. Ну что ж, восполним некоторые пробелы. Сразу после тех событий Рахимова демобилизовался. Он вернулся к себе домой в маленькую деревушку недалеко от афганской границы. Там его ждали мать и пять младших братьев и сестер. Он не мог никуда уехать – детей надо было кормить и смотреть за домом. За полгода до этого его отец погиб в перестрелке на границе: в составе вооруженной банды он занимался переправкой наркотиков. Его трудно осуждать, это был единственный способ в тех краях заработать хоть немного денег. Также трудно осуждать и его сына, который вскоре занял место отца. От безысходности. Принести вам еще кофе?
Сергей отрицательно покачал головой, а Смит продолжал рассказывать:
– Весь мир очень мало знает о нашей борьбе с терроризмом. Думаю, это сознательная политика враждебных нам государств, прежде всего США и Израиля. Проводимые нами успешные операции по уничтожению отдельных формирований и целых лагерей по подготовке террористических групп мало кому известны. Но вы не можете отрицать, что с Россией нас связывают вполне добрососедские отношения.
– Во-во, поэтому вы не только похитили ее подданного, но и подбросили гнусную ложь...
– Об этом чуть позже. Никогда через ирано-советскую границу не доставлялись наркотики, оружие, контрабанда. Мало того, под нашим контролем находится и значительная часть афганской границы. Таким образом однажды силами наших спецчастей был ликвидирован большой караван с таким незаконным грузом прямо на территории Афганистана. Было захвачено несколько пленных. Обычно, в их отношении принимаются предельно жесткие решения, но тут... Один молодой контрабандист заинтересовал нас своей откровенностью, честностью и стремлением к нормальной человеческой жизни. Да, правильно, это и был Рахимов.
«Сколько же испытаний выпало на твою долю, парень! Но мне казалось, что ты не предашь своих внутренних убеждений».
И тут Смит уже второй раз словно бы прочитал мысли Сергея:
– Нет, он не был предателем и не стал им. Нам не нужны изменники и отщепенцы. Вы хорошо воспитали этого молодого человека. Но... поправьте меня, если я не совсем правильно выражусь по-русски. Вы не дали ему вектор.
Сергей пожал плечами :
– Смотря, что вы под этим понимаете.
– Объясню: сами по себе честность, преданность, жажда справедливости – это абстрактные понятия. Только вектор определяет их точку приложения и направленность.