Люди-торпеды
Шрифт:
– Знаешь, Гера, в действительности все гораздо хуже, чем на самом деле. Пожар в отсеках хоть и затих, но не прекратился. Половина оборудования уже вышла из строя: нет связи и видеоконтроля, невозможно управлять кормовыми рулями, разорваны воздушный и масляный трубопроводы, нет гидравлики, выгорели все электрические щиты... да не перечесть всего! Счастье, что еще винт крутится. Но в этом главная заслуга Рахимова. Молодец, парень!
Однако самое страшное для нас, что остался лишь минимальный запас воздуха на перемычке в носовом отсеке. Понимаешь, нам его еле-еле хватит, чтобы поднять лодку на поверхность. Да и то может не удастся...
В это время в
– Капитан, мы вытащили торпеду. Вы были правы, боеголовка ядерная. Она во многом похожа на ту, по которой меня обучали. Удивительное и невероятное совпадение: наша красавица тоже, определенно, русского производства! Электрики уже отстыковали ее от корпуса. В принципе, она уже сейчас безвредна, но мы разрушим ее еще больше.
– Это безопасно?
– Абсолютно!
– Я не могу дать вам больше пяти минут.
– Мы постараемся.
– После этого засуньте ее обратно в третий аппарат и подготовьте воздушную систему для его продувки. Мы просто вытолкнем ее наружу. Какая здесь глубина?
– Мы как раз находимся над впадиной. Метров 200–250.
– Тогда действуйте!
Канадец так же бегом покинул ЦП.
– Ну что, Герман Талеев, основная задача решена?
– Будет. Когда мы живыми отсюда выберемся.
– А вот это весьма проблематично.
– Ты не философствуй, а командуй, ясно?
Сергей уткнулся в карту рельефа дна. Вот ведь совсем рядом торчит замечательная баночка-отмель. Чуть не наружу высовывается. Подползти бы к ней хоть черепашьим ходом, подпрыгнуть невысоко и плюхнуться пузом. Он еще раз проверил оставшийся запас ВВД [3] . На «подползти, подпрыгнуть и плюхнуться» было маловато. А вот подкрасться и вскарабкаться – может получиться.
3
ВВД – воздух высокого давления.
Из динамика внутренней связи послышались шорохи, треск и еле слышный прерывающийся голос Рахимова:
– Товарищ капитан-лейтенант! Сергей Михайлович!!
– Я слышу тебя, Шамиль. Говори!
– В кормовом отсеке нас осталось в живых восемь человек. Дышать трудно, не хватает воздуха. Я немного... ранен. Когда вы фреоном пожар пригасили, несколько человек попытались переборку отдраить. Они же тут хуже салаг-первогодков, не понимают, что там верная смерть. А если к нам пламя прорвется, выгорит сальник вала гребного винта, всю корму затопит, да и ход невозможно будет дать. Это верная смерть всей лодке. В общем, я их пока остановил, только вот один выстрелить успел...
– Шамиль, родной, продержись еще полчаса! Говори с ними, убеждай, сказки рассказывай, как Шехерезада. Мы уже начинаем всплывать! Все закончено. Только продержись еще чуть-чуть!
– Так точно, Сергей Михайлович! Я все сделаю, не сомневайтесь. Только... если что, вы... меня простите...
– Шамиль! Шамиль!
Связь прервалась.
Редин крепко выругался и пристально посмотрел на съежившегося рядом в кресле рулевого:
– А ну, чурка, берись за рычаги! Не всплывем – я тебе руки лично пооткусываю, – и хищно оскалил зубы.
Потом вызвал на связь торпедный отсек:
– Жак! Время вышло!
– Все в порядке, капитан. Мы освободились от... груза.
– Отлично! – Сергей знал, что ни о какой стрельбе обычной торпедой для имитации взрыва уже не может быть и речи. – Бросай там все, как есть. Отсек загерметизировать.
– Слушаюсь!
Редин обернулся от пульта в другую сторону:
– Акустик!
– Я здесь, – из рубки высунулось худощавое лицо.
– Как там на воле?
– Что-что? Не понял.
– Обстановку доложи, мать твою!
– Горизонт чист!
– И это радует, – пробурчал Редин себе под нос. Потом окликнул, не оборачиваясь: – Гера! Вон та большая труба с ручками и глазком позади тебя называется перископ. Потренируйся пока с ним управляться. Кстати, оружие у тебя есть?
– Думаешь, потребуется, чтобы через перископ стрелять?
– Не исключено. А может, придется отстреливаться от акул.
Тут появился штурман:
– Капитан...
Сергей перебил, не дослушав:
– Жак, прикинь по карте наш курс вот на эту «банку». Будешь ежеминутно докладывать мне.
– Слушаюсь, капитан!
– А сколько времени прошло после восхода солнца, штурман?
Жак скрылся в своей рубке, чтобы посмотреть расчетные таблицы. Потом сверился с хронометром.
– Восемнадцать минут, сэр!
– Тогда боевая тревого!
Вперед и вверх!
Глава 18
На переднем сиденье тесной кабинки старенького пикапа «Додж», только что угнанного с бесплатной общественной стоянки недалеко от универмага взамен оставленной у больницы кареты «Скорой помощи», Макс Лифанов разложил на коленях подробную карту Шираза и окрестностей и, подсвечивая себе карманным фонарем, водил по ней пальцем, отыскивая одному ему известные ориентиры.
– Теперь, сынок, поворачивай налево и вот сюда направляйся, – обращался он к сидящему за рулем Севе. Молчаливые напарники Макса неподвижно застыли на заднем сиденье. – А ведь вся эта операция непременно войдет когда-нибудь в анналы силовых структур. Нет, не по своей политической значимости или какой-то исключительной стратегической важности. Это, сынок, тот редкий случай, когда удалось воплотить почти неосуществимую на практике мечту каждого истинного силовика: достичь поставленную цель без стрельбы, взрывов, пожаров и, главное, без человеческих жертв. Только боюсь, что теперь нам этого не удастся избежать. Но это будет уже другая операция, прикрытия.
– Нам предстоит еще какое-то дело? – поинтересовался Сева.
– Какое дело? Так, безделица. В ней главное – максимальная аккуратность. Это все равно, что последний штрих, заключительный мазок великого мастера на своем гениальном творении. Но именно он должен придать шедевру неподражаемую классическую завершенность.
Сзади бурно зааплодировали в четыре руки. Макс обернулся вполоборота и картинно склонил голову.
– Мы воюем не с идиотами, и не было бы наших успехов и побед без их промахов. Ну, или наоборот. Что тоже случается, хотя значительно реже. – Сзади раздалось одобрительное покашливание. – А настоящий профессионал, – Лифанов внимательно оглядел Севу с головы до ног, – тем и отличается от рядового бойца, что никогда не совершает двух промахов подряд. Если, конечно, ему в этом не помочь максимально талантливо. – Послышалось дружное ржание. – А ваш мистер Смит, безусловно, профессионал высочайшей квалификации. Вот мы и направляемся ему талантливо помогать повторно промахнуться. – В машине сохранилась тишина, потому что на заднем сиденье лишь согласно и в унисон кивнули головами. – Я слышал, что у Анатолия с ним даже имеются какие-то личные счеты, да?