Люди земли Русской. Статьи о русской истории
Шрифт:
Открыл Ширяева и издал его первые три книги редактор доселе выходящей в Буэнос-Айресе «Нашей страны» Всеволод Константинович Дубровский. Он влез в долги и за один месяц, начиная с 14 июля 1952 года, смог провести всю типографскую работу книги «Ди-Пи в Италии» (переиздана в России в 2007 г., изд. «Алетейя»). Причем пришлось самому каждый день работать в типографии, собственноручно делая корректуру и верстая страницы. Но игра стоила свеч – книга имела успех, тираж быстро разошелся, и на вырученные деньги Дубровский смог издать еще два сборника рассказов Ширяева из итальянской и советской жизни: «Я – человек русский» (1953) и «Светильники русской земли» (1953).
Благодаря Ширяеву, ставшему одним из первых заключенных и уцелевших на Соловках, в русскую литературу
Немецкий литературовед Вольфганг Казак в своем «Энциклопедическом словаре русской литературы с 1917 года» подчеркивает, что Ширяев – писатель-реалист, перерабатывающий в своей прозе то, что сам пережил или слышал. Действительно, все содержание его творчества тесно связано со странствованиями и мытарствами самого автора.
Наибольшей заслугой Ширяева, считает Казак, – является изображение Второй мировой войны с точки зрения русского патриота, который отвергает тоталитарную советскую систему и из соображений о пользе для своей нации готов сотрудничать с немцами. На самом же деле Ширяев, как и подавляющее большинство участников Русского Освободительного Движения 1941–1945 годов, стремились не сотрудничать с немцами, а использовать их для свержения советской власти. Они не сомневались, что после падения коммунизма, немцы не смогли бы долго продержаться в России.
Соратник Ширяева, многолетний сотрудник «Нашей страны» Владимир Рудинский (Даниил Федорович Петров) писал в очерке «С какой Германией были в Союзе?» («Наша страна», № 1733 от 8 октября 1983):
Руководящей же линией для всех российских антикоммунистов, работавших с немцами, являлось, безусловно, желание освободить Россию от большевиков (а потом и от немцев; если те, к концу войны, еще останутся на сцене в роли реальной силы), считая, – а разве это не верно? – что именно большевики и есть самое худшее, самое страшное для нашей отчизны (да и для всего человечества). Считать, что они ошибались? Но могли ли они рассуждать и поступать иначе? Стать на сторону союзников значило стать на сторону Сталина! А что получилось потом? Западные союзники отдали Советам Польшу (из-за которой начали войну!); балтийские государства (которым обещали защиту и покровительство); фактически, и Финляндию; центральную и восточную Европу; предали и сражавшегося за них Михайловича, и поддерживавшего их югославского короля; уступили Албанию и едва-едва не подарили и Грецию (да вовремя одумались…). А там, потом, – Китай, Индокитай, Кубу, куски Африки…
Многие представители белого зарубежья и те, кто оказались на оккупированных территориях, не питая никаких иллюзий относительно «доброго Гитлера», но желая бороться с советским режимом и со Сталиным, которого они считали дьяволом, терзавшим их Родину, хотели с ним воевать и взяли оружие, откуда смогли. Очень многие из них поплатились жизнью за свое решение, практически все – свободой, выбором места жительства и трудоустройства. Но большинство этих людей, представители, как первой, так и второй волны русской эмиграции, были нравственными людьми и не искали своей выгоды. Для одних это было продолжение войны, начавшейся в 1917 году, другие впервые присоединились к этой борьбе. Они знали, на что шли, и готовы были оказаться не понятыми современниками, но интересы страдающего народа и государства российского ставили выше своей судьбы, до последнего вздоха считали себя патриотами России, не признавая, однако, советскую власть, не роптали о своей участи и не просили милости.
Роман «Кудеяров дуб» (1957–1958), в котором эта тема разбирается, представляет собой произведение, существенным образом отличающееся, например, от романа А. Фадеева «Молодая Гвардия», где рассказывается о событиях, очевидцем которых этот советский писатель не был, но подделывал их, подлаживаясь к партийной линии. Действие повести «Овечья лужа» (1952) происходит примерно в том же отрезке времени. Там описана, в частности, судьба одного преследуемого русского священника. Для Л. Ржевского это произведение является «по своим литературным достоинствам, равно как и по остроте и непререкаемой важности взятой темы, несомненной вершиной творчества этого автора… “Овечья лужа”, конечно, заслуживает отдельного издания и перевода на другие языки».
И «Кудеяров дуб», и «Овечья лужа», являются частью большой эпопеи, состоящей из пяти повестей и практически не имеющей аналогов в литературе русского зарубежья по широте охвата времени и событий. Начинается она с описания жизни обитателей небольших городков в Тульской области (откуда взято и название эпопеи – по имени местной реки – «Птань») дореволюционного периода. Их судьбы отслеживаются на протяжении нескольких десятилетий вплоть до конца Второй мировой войны (последняя повесть, «Хорунжий Вакуленко», осталась незавершенной).
«Птань», а также рассказы о жизни в подсоветской России (из сборника «Я – человек русский», впервые изданного в 1953 году издательством «Наша страна», а также из публикаций в малодоступной в настоящее время прессе русской эмиграции) были недавно переизданы в России петербургским издательством «Полиграф» и теперь доступны отечественному читателю.
Филолог и историк по образованию, приобретший большой преподавательский и журналистский опыт в школах и педагогических институтах в Ставрополе и Черкесске, и газетах и журналах в Средней Азии, а во время войны в Казачьем стане в Италии, Ширяев выработал удивительно цельный и самостоятельный взгляд на русскую литературу, как дореволюционную, так и эмигрантскую и подсоветскую. Свое мировоззрение он представил в уникальном пособии для итальянских университетов «Панорама современной русской литературы» («Panorama della letteratura russa contemporanea», Милан-Венеция, изд. Франческо Монтуоро, 1946), а также в многочисленных публикациях в эмигрантской периодике. Эти статьи о русской литературе Андрей Власенко и Михаил Талалай собрали в книге, названной, по одной из статей, «Бриллианты и булыжники» (изд-во «Алетейя», 2016).
Очередной сборник, также созданный трудами А. Власенко и М. Талалая, открывает читателю новую грань творчества Ширяева. В нем автор предстает в качестве публициста-историка, посвящавшего свои многочисленные и яркие публикации роли монархии в истории России, русской интеллигенции, и яростно боровшегося с искажениями всего положительного, что было сделано на протяжении веков монархического правления в России, так называемой «прогрессивной» демократической прессой, как в дореволюционной России, так и, позднее, в русском зарубежье. Большую ценность представляют отзывы и рецензии Ширяева на публикации историков-эмигрантов и, в первую очередь, – соратников по Народно-монархическому движению, которых Ширяев особенно ценил и труды которых мечтал увидеть доступными отечественному читателю.
Уже вышло в России многое из наследия И. Л. Солоневича, некоторые произведения («История русского масонства» и сборник статей «Русская мощь») Бориса Башилова.
Сейчас переиздаются труды самого Ширяева. Даст Бог, дойдет очередь и до других его соратников и единомышленников.
Николай Казанцев,
редактор газеты «Наша страна»,
февраль 2017 г., Буэнос-Айрес
СТАТЬИ О РУССКОЙ ИСТОРИИ