Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги
Шрифт:
До 1917 г. при императорской семье проработала только Александра Тегелева в должности «помощницы няни при Августейших Детях», став помощницей главной няни царских детей – Марии Вишняковой. Ее периодически награждали. В 1912 г. А. Тегелева получила светло-бронзовую медаль в память 100-летия Отечественной войны 1812 г. для ношения на груди на Владимирской ленте.
В Зимнем дворце семья Николая II прожила почти 9 лет, с декабря 1895 г. по апрель 1904 г. Ранней весной семья императора выехала в любимый Александровский дворец Царского Села, а осенью 1904 г. Николай II принял решение остаться в Царском Селе на зиму, поскольку в Петербурге
Чаще всего в Зимнем дворце бывал император, используя привычные помещения для выполнения различных представительских мероприятий. Так, по традиции, 6 января 1913 г. состоялся Крещенский выход: «На Неве было совсем не холодно, несмотря на 7 ° мороза. Сел завтракать с небольшим количеством семьи в час с половиною. Переодевшись, пошел в Эрмитаж и осмотрел вновь отлично устроенную галерею фарфора и серебра, а также некоторые залы, очищенные от копоти прежнего отопления». Отметим последние фразы – царь лично проинспектировал залы Императорского Эрмитажа, в которых устроили новую систему отопления и вентиляции.
В этот год царь по-прежнему принимал представлявшихся в Зимнем дворце, специально приезжая из Царского Села. Как правило, ему представлялись раз в неделю от 70 до 30 чел. Обязательно, бывая в Зимнем дворце, царь посещал караульное помещение гауптвахты: «В 10.25 поехал в Петербург; принял 33 представляющихся в Зимнем, зашел на главный караул, стояла 2-я рота Павловского в. училища» (30 января 1913 г.).
Последний раз семья Николая II жила в полном составе в Зимнем дворце в течение нескольких дней в феврале 1913 г. 19 февраля 1913 г. к вечеру (около 17 час.) семья приехала в Зимний дворец: «Дети с радостью осматривали свои и наши комнаты. Пили чай и обедали в угловой гостиной Аликс».
1913 г. был особым годом для Романовых. Это – год 300-летия династии. Главные торжества пришлись на 21 февраля, то есть на день, когда в 1613 г. Земский собор избрал Михаила Федоровича Романова на царство. Настроение было таково, что царь счел нужным сравнить его с эмоциями, пережитыми им во время коронационных торжеств в мае 1896 г.: «Настроение было радостное, напомнившее мне Коронацию». После молебна в Казанском соборе семья и родственники возвратились в Зимний дворец, где «в 3.45 все собрались в Малахитовой, а в Концертной принимали поздравления до 5 1/2 ч. – прошло около 1500 ч.».
Такая нагрузка оказалась не по силам императрице: «Аликс устала очень и легла». В этот же день у великой княжны Татьяны Николаевны поднялась температура, и врачи диагностировали начало брюшного тифа. Вечером с венценосцами обедали «Элла и Ольга» [355] .
Для императора знаменательная дата – обычный рабочий день и никто не отменял для него чтения множества служебных бумаг: «Читал и разбирал море телеграмм». Вечером он в одиночестве «Смотрел в окна на иллюминацию и на свечение прожекторов из башни адмиралтейства. Дул крепкий SW».
355
Элла – старшая сестра императрицы, великая княгиня Елизавета Федоровна; Ольга – младшая
На следующий день, 22 февраля, юбилейные мероприятия в Зимнем дворце продолжились. Императрица, как обычно, уклонилась от представительских обязанностей: «Аликс очень устала и не приняла участие в обоих приемах». Зато Николай II и императрица Мария Федоровна добросовестно отработали свои представительские обязанности: «В 11 час. в Концертной Мама и я приняли депутации от дворянств, земств, городов и всяких ученых обществ» и в 15 часов «был прием дипломатов с их дамами». Затем царь опять поработал в кабинете: «Читал и отвечал на телеграммы». Вечером супруги вместе со старшей дочерью Ольгой отправились в Мариинский театр «на парадный спектакль. Шла „Жизнь за Царя“. Было очень красиво. Аликс уехала после первого действия».
23 февраля торжественные мероприятия в Зимнем дворце продолжились. Александра Федоровна от них вновь уклонилась по причине хронической и непреходящей усталости, а пожилая вдовствующая императрица Мария Федоровна добросовестнейшим образом проводила церемонию «baise-main», жалуя к руке дам. Сам император в это время спустился на первый этаж, где состоялся прием «волостных старшин в нижнем коридоре, где для них был устроен обед». Затем царь вновь работал в кабинете: «С остервенением разбирал телеграммы, кот. с 20-го февр. пришло 1050 штук. Читал до обеда».
24 февраля 1913 г. во время выхода в Большую церковь Зимнего дворца «все наши люди конюшенной части и загородных дворц. управлений поднесли нам иконы и хлеб-соль», – отмечал царь. Погуляв в саду, он зашел на первый этаж в детские комнаты, где лежала больная дочь, и продолжил участие в представительских мероприятиях: «До 7 час. собрались в Малахитовой и пошли выходом. В Николаевской зале стояло много крестьян разных союзов. Парадный обед был в трех залах и галерее 1812 года. До 9 час. были в своих комнатах. Провели вечер спокойно вместе. Благодарение Господу Богу, ниспославшему милость на Россию и на нас тем, что так достойно и так светло было нам дано отпраздновать дни трехсотлетия воцарения Романовых».
25 февраля царь, посетив Малую церковь, работал в своем кабинете, принимал министров и встречался с родственниками. 26 февраля 1913 г. семья Николая II навсегда покинула Зимний дворец. Они бывали там, конечно, и позже, но уже только наездами, не оставаясь на ночь.
Глава 2. Церемониалы зимнего дворца
Именно дворцовые церемониалы делали императорскую резиденцию неким святилищем власти, представляя собой, по сути, «накатанные» спектакли, в которых артисты давно уже вызубрили свои роли, и «на автомате» «работали на публику». Это понимали и царственные «артисты», и «завсегдатаи» Зимнего дворца, игравшие роль профессиональных статистов.
Вместе с тем церемониалы в Зимнем дворце были не только частью публичной профессии царственных «артистов», но и освященной веками традицией, без нее терялся сам смысл понятия Императорского двора. Именно церемониалы, с расписанными сложными ролями, изначально играли роль социального индикатора, где «свои» с детства старательно разучивали роли, затем играли их всю жизнь. Простолюдины (в широком понимании) просто не знали, как себя вести на фоне дворцовых залов, и для органичного участия в придворных «спектаклях» им требовалось потратить годы, также разучивая свою роль.