Шрифт:
Глава 1
Лето. Утро. На часах без двадцати минут восемь. Над горизонтом уже высоко поднялся яркий, но ещё не очень горячий солнечный круг. В воздухе начала чувствоваться примесь выхлопных газов. Из жилых кварталов потоком повалил народ, спеша по своим делам, к остановкам городского общественного транспорта, станциям метро. На дорогах с каждой минутой всё больше нарастало количество машин, местами образуя пробки. И вот уже улицы от стуков каблучков, шуршания шин автомобилей, скрежета тормозов, человеческой речи, превратились в сплошные потоки шума. Город ожил, забурлил.
К стоянке у городской
Главный врач вошёл в её кабинет, поздоровался и потребовал:
— Прошу пройти со мной.
Оксана поднялась со стула и, с обезумевшими от усталости глазами, поплелась за ним. Он провёл её через длинный коридор к центральному входу, открыл дверь и пропустил вперёд. Медсестра вышла во двор и остановилась, как вкопанная, перед большой клумбой, посредине которой росла ещё молодая, но очень пушистая двухметровая ёлка. Её нижние ветви лежат почти на земле.
— Вы не знаете, кому принадлежит эта часть тела? — с серьёзным выражением лица показал главврач пальцем под ёлку.
Соколова посмотрела туда и не сразу нашла, что ответить. Из-под ели торчал голый женский зад, слегка прикрытый лапкой ели, и стопы. Вся остальная часть женщины была спрятана под деревом. Хозяйка этого тела стояла на четвереньках.
— Нет, не знаю, — растерялась Оксана.
Потом всмотрелась внимательней. Из-под ветви ели выглядывал кусочек, задравшегося выше талии, подола платья.
— А-а-а! — вспомнила она, узнав знакомую расцветку ткани. — Эта больная сбежала из нашего отделения.
— Что за больная?
— Её вчера поздно вечером скорая помощь привезла с улицы. Она находилась в коме, была бледная, одета только в одно платье. Обуви и нижнего белья на ней не было. Мы всю ночь с ней провозились. Провели всё обследование, ставили капельницы, вводили сердечные препараты. Дежурные врачи долго не могли поставить ей диагноз и определить, в какое отделение её положить. А утром она открыла глаза, села на кровати и спросила: «Вы что здесь со мной делаете?»
Врач объяснил, что привезли её в коматозном состоянии. Всю ночь её выводили из него. Больная покрутила пальцем у виска и спросила:
— Вы чё, ку-ку? Я спала! Я всегда сплю хорошо, когда напьюсь «синявки».
— Как решил дежурный врач с ней поступить? — тут же отреагировал главный врач.
— Потом она мгновенно заснула, а врач просил, не трогать её, пока не проснётся сама.
— Что такое «синявка»? — вдруг спросил главный врач, чем
— Это средство для мытья окон, — пояснила медсестра. — Вероятно, когда я была в другом кабинете, женщина решила уйти домой, но сил не хватило. Вот и пристроилась под елью отдохнуть в такой интересной позе.
— Сходите за санитаркой, — распорядился Сергей Эдуардович, — и отведите её снова в палату. Пусть там отоспится и придёт в себя, а потом её отправьте домой.
— Хорошо, — вздохнула Оксана и, ворча себе под нос, пошла в отделение, — кто бы меня до дома довёл? Как эти алкаши уже надоели!
Пока она искала санитарку, в отделении появилась сменщица Соколовой.
— Привет, Оксаночка! Как смена прошла?
— Лучше и не спрашивайте! Не минуты покоя. Сейчас ещё главный врач распорядился сходить за санитаркой, вытащить из-под ёлки у центрального входа женщину с голой задницей, привести её в приёмный покой и дать ей отоспаться. А Лариску, похоже, с работы уже ветром сдуло. Юлия Владимировна, мне одной её не довести. Сходите, пожалуйста, со мной.
— Ну, пошли, — согласилась та.
Они остановились у ёлки, но под ней уже никого не было.
— Баба с воза, кобыле легче, — выдохнула Оксана. — Хоть с ней вам не придётся возиться.
Она вернулась в отделение, переоделась, взяла сумочку и отправилась на автобусную остановку. Народу на ней было мало.
— Очевидно, автобус только что отошёл, — огорчилась Оксана и перевела взгляд вперёд на дорогу.
Перед остановкой стояла старая машина «Нива». Двое мужчин насильно запихивали в неё ту самую любительницу «синявки».
— Наконец-то муж отыскал свою жёнушку, — с облегчением вздохнула медсестра. — Теперь уж она точно не попадётся больше на глаза главному врачу.
До дома она добиралась почти час. Жила Оксана в двухкомнатной квартире на седьмом этаже. Одну комнату занимала она с трёхлетней дочерью, а другую — её бывший муж Александр. Дочку Ирочку мать Оксаны утром отвела в детский сад. Оксана приняла душ и улеглась в постель. После такой тяжёлой ночи надо было как следует выспаться. Но заснуть никак не могла. Измученная частыми ночными дежурствами психика не давала мозгу отключиться, а вечером снова на работу. Оксана крутилась в кровати и вздыхала:
— Чего бы выпить, чтобы заснуть?
Потом сама же себе и ответила:
— Нет, пить больше ничего нельзя! Организм не выдержит. Я и так каждую ночь на работе пью «милк-тоник», а дома снотворное.
«Милк-тоник» — это напиток, изобретённый в их же отделении ещё лет тридцать тому назад. Его рецепт, а точнее — пропорция двух ингредиентов, входящих в него, передавалась по наследству от старых работников к новым. И, хотя он приобрёл современное название, но актуальности своей не потерял. Готовился он очень просто. На плитку ставилась трёхлитровая кастрюля молока. Как только оно закипало, плитку выключали, а в кастрюлю бросали пятьдесят граммов чёрного листового чая, перемешивали и давали настояться десять минут. Напиток получался крепким, сытным, красивого цвета. После его приёма сознание до самого утра оставалось ясным, настроение бодрым. Есть у него и побочное действие — настроение становилось ещё и игривым. Поэтому сотрудницы приёмного отделения, наученные горьким опытом, старались не угощать этим напитком своих коллег мужского пола.