Людочкины выкрутасы
Шрифт:
— Понимаю, только я не вижу в тебе настоящего мужа, а так, иногда приходящего гостя. Я даже не успела к тебе привыкнуть. Порой не понимаю, кого жду дома до полуночи или до утра. И вообще нужен ли мне такой брак?
А тут ещё Шурик, как сдурел, стал водить домой разных девиц, которые после близости с ним пользовались общей ванной, возможно, и полотенцами членов её семьи.
— Ты женись и живи нормально с одной женщиной, — просила его Оксана. — Не забывай, что этой ванной пользуется твоя же дочь. Мало ли какую заразу эти девицы могут на
Но после таких слов Александр грубо посылал свою бывшую жену и отвечал:
— Если ты не уборщица, то пусть твой придурок всё моет и убирает! У него это отлично получается. Ему не привыкать!
Однажды Шурик привёл очередную девицу. Уже был час ночи, а в его комнате всё ещё громко играла музыка. Оксана вышла, чтобы попросить Александра выключить её, но обнаружила открытую дверь в ванную. Под душем стоял он с какой-то девицей в интимной позе.
— Ты совсем уже с ума сошёл? А если бы сюда вышла Ирочка?
Шурик «заржал»:
— Я же сказал, сделаю так, что ты сама мне подаришь свою комнату, и будешь бежать отсюда без оглядки со своим придурком.
Девица без зазрения совести продолжала на нём виснуть. Оксана подошла к ванной, чтобы закрыть в ней дверь.
— Пошла отсюда, проститутка! — выкрикнул Александр.
— Ты кого проституткой назвал? — раздался в прихожей возмущённый голос Ивана, входящего в квартиру из подъезда. — А ну-ка извинись перед моей женой!
— Что-о-о? — взвыл Александр.
Он выскочил из ванны и бросился на Милованова. Силы были неравные. Иван был на одиннадцать лет младше своего соперника и в два раза легче. Вскоре он валялся на полу окровавленный. Оксана быстро вызвала скорую помощь. Она не поехала сопровождать мужа в госпиталь. В комнате спала Ирочка. Оставить её одну она побоялась.
А Шурик со своей подружкой спокойно продолжил развлекаться в своей комнате под звуки музыки. Примерно через час в дверь позвонили. Оксана вышла в прихожую и посмотрела в глазок. Там стояли два милиционера. Она открыла дверь.
— Гражданка Соколова?
— Да.
— Что здесь у вас произошло?
Оксана знала, что визит сотрудников милиции неизбежен. При приёме в стационар больного с насильственной травмой, информацию о нём сотрудники приёмного отделения немедленно передают дежурному ближайшего отделения милиции. Поэтому сразу провела стражей порядка в кухню и всё рассказала.
Они постучали в дверь Александра.
— Пошла на… — Сейчас выйду из комнаты, и тебе ещё морду набью! — выкрикнул он на свою голову, тем самым, подтвердив свою причастность к избиению Милованова.
— Откройте, милиция!
— Ну, что ещё? — возмущённо спросил он, открывая дверь в голом виде.
— Собирайтесь оба, — показал милиционер рукой на Пущина и его гостью. — Поедете с нами в отделение.
— Вы тоже поедете с нами, — сказал второй милиционер Оксане. — Напишите заявление.
Оксана
— Давайте разберёмся, кто из вас кто? — сказал сотрудник милиции, находящийся в отделении. Вы, как я понял, его бывшая жена, — обратился он к девице.
— Нет, — сказала Оксана, — это я его бывшая жена, а она — его любовница.
Лейтенант закатил глаза, выражая, таким образом, неодобрение выбора Пущина, и попросил Оксану пройти с ней в соседний кабинет. Он посадил её за стол и предложил написать заявление.
— Где он взял эту бомжиху? — спросил её лейтенант.
— Не знаю. — Он уже достал нас этими девицами! — с безысходностью в голосе произнесла Оксана. Тащит в квартиру всех подряд.
Затем она отвезла Ирочку в детский сад и поехала в госпиталь УВД к мужу. Ей разрешили пройти к нему. Хирург объяснил, что у Ивана имеется перелом нижней челюсти, разрыв слухового прохода, разрыв барабанной перепонки и тяжёлое сотрясение головного мозга. Был он уже в сознании. Но его постоянно тошнило.
В госпитале он пролежала почти два месяца. В это время Александром занималась военная прокуратура, так как он числился прапорщиком в одной лётной части и на всех соревнованиях выступал за какой-то военный спортивный клуб.
Не осталась без внимания и Оксана. Милиция, как это водится, посетила её соседей и расспросила, не слышали ли они каких-либо криков и шумов из её квартиры.
— Ну, как же — как же, — словно, сговорившись, подтверждали они. — Жить не возможно стало. Музыка иногда до самого утра орёт.
— А скандалы в их квартире бывают?
— Хозяин частенько на повышенных тонах разговаривает со своими домочадцами. Бранными словами их ругает.
Такие свидетельства совсем не были в пользу Александру.
— По тяжести причинённого вреда моему здоровью, — сообщил Иван жене после выписки из госпиталя, — твоему бывшему мужу грозит не менее пяти лет лишения свободы. Военная прокуратура просила меня решить этот вопрос мирно, но я его всё равно засажу в тюрьму.
— Засадить человека всегда можно, — задумалась Оксана. — Но мне не хочется, чтобы Ирочке когда-нибудь сказали, что её отец сидит в тюрьме. Из этой ситуации нужно найти другой выход. Я согласна с тобой полностью в том, что Сашку надо наказать, но при этом самим остаться с выгодой.
— Что ты имеешь в виду?
— Предложи ему написать дарственную на его часть квартиры.
— На кого? — не понял он.
— На меня, конечно. Он хотел нас с дочерью лишить жилья, а я хочу, чтобы он сам его потерял. Пусть прочувствует, каково это оказаться на улице.
— Мне было бы приятней осознавать, что он сидит на зоне, — сознался Иван. — Но так уж и быть, предложу ему твой вариант решения вопроса.
С этим вариантом Александр согласился не без уговоров военной прокуратуры. Через две недели Оксана с дочерью стала хозяйкой всей квартиры, а Александр не сел в тюрьму.