Людовик Святой и его королевство

Гарро Альбер

Дю Канж и Ле Нен де Тиллемон изучали историю эпохи Людовика Святого. Тиллемон так и не опубликовал свой огромный труд; он позволил воспользоваться им янсенисту Филло де ла Шезу, который в 1688 г. издал «Жизнь Людовика Святого», пользовавшуюся в то время необычайной популярностью. На следующий год аббат де Шуази публикует другую ее часть, предназначенную, как он говорит, восполнить лакуны предшествующего времени и особенно обрисовать добродетели короля.

Однажды Людовик XV сказал своему министру Шу-азелю, что перепады его настроения не повредят спасению его души: «Заслуги Людовика Святого распространяются на его потомков, и ни один король из его рода не может быть предан проклятию, хотя бы он и позволил себе

несправедливость к своим подданным или жестокость к простому люду». С этой точки зрения разве какой-либо из наших нынешних «сеньоров» избежал бы сегодня осуждения?

В «Эссе о нравах» Вольтер, непоследовательный монархист, позволяет себе роскошь быть беспристрастным: «Людовик IX был государем, призванным реформировать Европу… и стать во всем примером для людей. Его набожность, которая была набожностью анахорета, нисколько не умаляет добродетелей короля. Мудрая экономия не мешала ему проявлять щедрость. Он сумел совместить политику с правосудием, и возможно, он – единственный суверен, заслуживающий похвалы: осторожный и стойкий на советах, неустрашимый в сражениях, не поддававшийся приступам гнева».

21 января 1793 г., во время казни Людовика XVI, аббат, сопровождавший короля на эшафот, охваченный внезапным вдохновением, воскликнул в тот момент, когда падал нож гильотины: «Сын Людовика Святого, вознесись на небеса». Аббат де Фирмой сохранил отчет о последних моментах жизни Людовика XVI, где он не приводит этих слов, но многие роялисты или республиканцы цитировали их с восхищением.

В течение пятнадцати лет Реставрации Людовика Святого снова почитали, этому способствовал интерес к Средним векам. Но после крушения законной монархии нужен ли был культ канонизированного короля? Нет, ибо в глазах людей наиболее предосудительных этот король был связан с любовью и уважением всего лучшего, что было во Франции. После поражения 1870 г. потребовалось возрождать Францию – возвращаются к заветам Людовика Святого. Стремление к возрождению – вдохновляет работы Наталиса де Вайи, издателя Жуанвиля, Акри Валлона, парадоксальным образом ставшего крестным отцом Третьей Республики, Лекуа де ла

Марша, Мариуса Сепета. Эти исследователи воспользовались открытиями Средневековья, добытыми Школой Хартий. Наконец, в последние годы мы наблюдаем еще одну волну публикаций, посвященных Людовику Святому, – книги Франка Ноэна, Р. П. Донкера, Жака Булан-же, Франси Жамм, Колетт Ивер и Гилена де Бенувиля. Многие парижане по-прежнему совершают в воскресенье 25 августа паломничество в церковь Сен-Луи -ан-л'Ильа; война и германская оккупация, возможно, разбудили их пыл. Ассоциация «Друзей Людовика Святого» была основана в 1944 г. жителями острова Сен-Луи; но эта организация создана скорее с литературными и археологическими целями, нежели для почитания культа святого короля.

* * *

Мощи Людовика Святого, избежавшие уничтожения во время революции, хранятся в сокровищнице собора Парижской Богоматери и в церкви Людовика Святого – на Острове: это фрагменты костей и одежды.

В 1803 г. обнаружили захороненное на почетном месте под плитами абсиды Сен-Шапели сердце, помещенное в оловянную коробку, безо всякой надписи. Эта реликвия была снова открыта в 1843 г. и возвращена на то место, откуда была взята. Между учеными разгорелся спор: одни утверждали, другие отрицали, что речь идет о сердце Людовика Святого. Истина не установлена до сих пор. Часть останков святого короля и поныне покоится в мраморной урне в аббатстве Монреаль, близ Палермо.

В церкви Богоматери в Лоншоне, некогда бывшей цистерцианским приорством, которое посетил Людовик Святой, до сих пор хранится реликвия в виде пальца святого; считается, что ее передали церкви старые монахини из аббатства Лоншам после Революции.

* * *

Государи XII

в. нисколько не заботились о том, чтобы оставить свое изображение потомкам; тем не менее часто ищут портретное сходство в надгробных памятниках. Считается, что с Филиппа III и его жены Изабеллы Арагонской были сняты посмертные маски и что именно с них якобы были изготовлены изваяния усопшему королю в Сен-Дени и королеве в соборе в Козенце. Мы не знаем, была ли выполнена маска Людовика Святого в Тунисе, и ничто не позволяет предполагать, что изображения, распространившиеся несколькими годами позднее, были выполнены по подобной модели. Скорее кажется, что быстро зародилась традиция придавать облику Людовика Святого черты того короля, который правил во Франции в то время, когда создавалось изваяние; так, в начале XIV в. у статуи Людовика Святого – лицо Филиппа Красивого, который, впрочем, очень походил на своего деда. Статуя Людовика Святого с портала Кенз-Вен является прекрасным изображением Карла V, действительно знаменитым. Традиция придавать изображению Людовика IX черты правившего в то время монарха просуществовала вплоть до Людовика XIV.

Можно увидеть черты святого короля в образах, заказанных его женой, детьми или близкими друзьями. Наиболее знаменитыми являются фрески в монастыре францисканцев – Лурсине. Монастырь был основан в 1289 г. королевой Маргаритой Прованской, вдовой Людовика Святого; она жила в примыкавшем к аббатству доме, где умерла 21 декабря 1295 г. Ее дочь Бланка, вдова принца Фердинанда Кастильского, унаследовала после нее этот дом; она закончила строительство францисканской церкви, которое начала королева Маргарита, и умерла 22 июня 1320 г.

Во францисканской церкви 14 фресок, заказанных принцессой Бланкой, воспроизводили жизнь Людовика Святого. Мы знаем их только по описаниям и эскизам, сделанным в XVII в. эрудитом Пейреском. Избранные сцены иллюстрируют отрывки из текста Гийома де Сен-Патю, который, кроме того, числится среди основателей монастыря францисканцев в Лурсине. Эрудиты XVII в., такие, как Вийон д'Эрваль, не сомневались, что Людовика Святого верно изображали на этих картинах. Фламандский или немецкий мастер, которому Пейреск поручил скопировать изображение короля, был довольно талантливым; он довольно точно донес до нас черты короля.

Тот же эрудит велел зарисовать четыре картины, украшавшие алтарь Сен-Шапель, на них изображены король в плену; король, омывающий ноги беднякам; король, получающий плеть от своего исповедника; король, кормящий прокаженного монаха. К несчастью, мастер, избранный Пейреском для этой задачи, на этот раз оказался мало сведущ в своем ремесле и плохо выполнил свою задачу.

В Сен- Шапели до Революции хранилась голова, оправленная в золото, украшенная драгоценными камнями, которая была, возможно, идеализированным изображением лица Людовика Святого. Музей в Клюни хранит прелестную деревянную статуэтку XII в., которая появилась из той же Сен-Шапели и имеет сходство с другими изображениями короля.

В 1934 г. Лувр купил каменную голову начала XIV в., происходящую из окрестностей Манта, и которая, по мнению многих, является скульптурным изваянием головы Людовика Святого. Г-н Марсель Обер предложил идентифицировать ее с головой статуи короля, некогда украшавшей амвон доминиканской церкви в Пуасси, основанной, как известно, Филиппом Красивым.

Наконец, выставка 1973 г. познакомила широкую публику со статуей Людовика Святого, хранящейся в церкви Менвиля, деревни в Эре, сеньор которой, Ангерран де Мариньи, был министром Филиппа Красивого. Статуя была выполнена в 1307 г. для капеллы замка. Но не был ли скульптор вдохновлен скорее обликом самого Филиппа Красивого? Разве не сам дух эпохи придает всем этим изображениям величие и набожность?