Люк и Фек. Мир и Война

Голованова Нина Ф.

CCXXVII

Рыли землю. Надо в ней Спрятать неприметно Танки, технику, людей. Мусор одноцветный Из полыни и кустов Перекати-поле Уложили сверх пластом, Чтобы скрыть доколе Не придет приказ на бой И на наступленье. Не заметит глаз чужой Всех приготовлений.

CCXXVIII

Вдарил дедушка Мороз Страшным холодищем. Все трудились на износ Под степным ветрищем. Настроением бойцов Было

ожиданье Битвы с радостным концом, Как венец стараньям.

CCXXIX

Наступил сраженья день. Мощной канонадой Разорвали тишь и темь Пушки. И снаряды, Попадая кучно в цель, Ямы оставляли. Побежал враг словно зверь Между ковылями. Танки рвались на прорыв А на них пехота, Легкой технике открыв Путь для разворота Действий в армиях врага. Быстрота и сила На любой войне всегда Славу приносили.

CCXXX

В войске немцев от прорех Началась разруха. Важным стал этот успех Для поднятья духа. Боевой азарт бойцов Рос от боя к бою, Не удержишь удальцов, Спали часто стоя. Дух Победы завладел Всеми без сомненья. Сталинград — водораздел Веры и смятенья.

Тихий бой

CCXXXI

А в тылу шел тоже бой Ежедневный тихий С бесконечной чередой Бедствий разноликих. Малышам нужна еда, Молоко и масло. Где-то их достать тогда Люк хотелось страстно. Можно было обменять Вещи на продукты. Много в дальних деревнях Голых и разутых.

CCXXXII

В воскресенье Марья с Люк Очень рано встали, В небольшой, но емкий тюк Вещи навязали. До конюшни донесли И с возницей вместе Выехали до зари Утром из предместья. Все промерзло, лишь снежок Падал с неба редкий. Сена свежего душок Радовал в поездке. В санках мягко и тепло И под топот конный До того как рассвело Все качались сонно.

CCXXXIII

После трех часов езды Прибыли в селенье. Может быть до темноты Будет отправленье В путь обратный, не пустой. У возницы сестры Жили здесь большой семьей И нуждались остро И в пальто, и в сапогах. А у Люк и Марьи — Туфельки на каблуках, Шелковые шали.

CCXXXIV

Правда был материал: Два отреза ситца, Пара тонких покрывал, Тоже пригодится. Обменяли на круги Молока и масла, Смерзшихся в кусках тугих. В общем не напрасно Ехали в такую даль. Сестры покормили И сердечно, будто встарь, «С Богом» проводили.

CCXXXV

Быстро стало вечереть. Снег посыпал густо И уже не разглядеть, Где

кусты, где пусто. Старый конь настороже Поводил ушами. Люк с тревогой на душе Жадными глазами Всматривалась в белый снег. Показалось: кто-то Промелькнул среди прорех Снежных или что-то. То ли вой, а может плач? Звук возник неясный. Конь помчался тут же вскачь, Чувствуя опасность.

CCXXXVI

Кучер спички протянул, Сообщил с тревогой: «Не туда конь повернул, Съехали с дороги. Девки, слушайте меня, Жгите ветошь, елки, Испугаются огня И отстанут волки. Все для факелов на дне, Разгребите сено, Едем мы по целине Голой как колено».

CCXXXVII

Жгли и жгли, и вот затих Вой звериной стаи, Голод не был еще лих, Только речки стали. Скоро месяц из-за туч Высветил дорогу. До нее путь стал трясуч, Вышли понемногу. Замелькали огоньки. Город так огромен. В небе сполохи видны От горящих домен.

На Сталинградском фронте

CCXXXVIII

Фронт работал. «На Берлин!» Лозунг появился. Немцев сжать в кулак один Наш Генштаб стремился В Сталинграде. Контрудар Получился мощный, Для врага — не званный бал, Не блины у тещи. Армиям фашистским злым Подконтрольным немцам Итальянцев и румын Тоже дали перца. Побросали в страхе те Пушки, танки, ружья И сдавались в суете Позабыв о службе.

CCXXXIX

Плотно обхватив врага С севера и юга, Красной армии войска В стынь, пургу и вьюгу Начали сжимать кольцо, Немцам не давая Выйти из тисков, свинцом Свору поливая. А Катюши били так, Что дрожало небо. Неминуемо ждал крах В битве той свирепой Группировки «Дон» и «Гот» Маршала Манштейна. Вбили кляп в их наглый рот Враз первостатейно.

CCXL

Навалились на земле Танками с пехотой, Помогали в плотной мгле Наши самолеты. Воинов советских там Полегло немало. Столько смерти, столько драм Родина познала. Но дрались и: «На Берлин! Только так и точка!» — Знал наш каждый гражданин. Дело лишь в отсрочке.

CCXLI

Сталин, Ставка и Генштаб Тоже на подъеме. СССР уже не слаб, В действии, не в коме. Видит это мир теперь, Сталинград, как символ Компенсации потерь И военной силы. Черчиль с Рузвельтом-друзья, Морем шлют конвои. Самолетов же нельзя Выслать больше, сбои Будут в Африке тогда В мелких битвах с немцем, Страх еще: в их городах Враг создаст Освенцим.