Люпофь. Email-роман.
Шрифт:
Твоя, твоя и ещё раз твоя Алиночка.
Моему Лёшеньке, 31 января, 16–52 (Тоска…)
Милый мой, Лёшечка! Баста!!! Родственнички достали! Шум, гам, пустые разговоры, тосты, слова… Я как будто из другого мира, из другой семьи, из другого теста… Наверное, так и есть. Сижу за столом — только о тебе и думаю. Целую кольцо и вспоминаю вчерашний вечер (признаюсь, я вчера почему-то сразу догадалась, что ты мне хочешь подарить-надеть обручальное кольцо, и — даже поначалу испугалась… Чего? Сама не знаю. Теперь я твоя окольцованная!). О каждой твоей клеточке думаю-мечтаю. Ты весь во мне. Даже когда мы не вместе, ты, как копия (глупый и неживой компьютерный троп), сохраняешься где-то
Твоя Алина.
Моему Лёшеньке, 31 января, 19–36 (Да!!!!!!!!!!!)
Согласна, согласна, согласна! Губу даже себе прикусила, когда услышала в телефонной трубке твоё сладкое предложение!!! Я согласна!
До того, как зашла в Инет, собиралась отправить тебе ещё одно письмо. Высылаю-прикрепляю. Я согласна! Ах, да, я это уже писала! Я счастлива, милый Лёшечка! Люблю!
Как ты сам написал (мне эта фраза безумно нравится): «Близкие, родные люди живут по закону сообщающихся сосудов…»
Не устаю напоминать, что я о тебе ДУМАЮ!!! Помни это всегда. Особенно в Первопрестольной!
Твоя…
Aline, 31 января, 21–40 (Ынструкцыы)
Алына, пасылаю паслэдные ынструкцыы па сэкрэтнай явкэ: мы будэм завтра ажидат Вас ужэ ва квартырэ — ровна в 14–00. Званит в званок тры раза. Ваша, карасавыца, задача — ны апаздат. Мы всо сказал!!!
Алэксэй.
Моему Лёшеньке, 1 февраля, 0-07 (Ещё — да-да-да!!!)
Милый мой! Проси, приказывай! Всё приму-впитаю! Да, завтра в 14–00 в НАШЕМ доме! Правда жаль, что придётся спешить. Боюсь, не успею запастись тобой аж на неделю!
Я согласна и безумно рада тому, что увижу тебя, прикоснусь…
P. S. Хотя кто-то, по-моему, обещал позвонить?!
А.
Моему Лёшеньке, 2 февраля, 22–07 (Письмо-сплин)
Здравствуй, мой милый путешественник!
Может, в Moscow ты всё же отыщешь (а вдруг!) маленький виртуальный мирок и найдёшь в своём email-сундучке маленькую частичку меня. Не хочу разводить нюни, но мне безумно холодно без тебя! Согревает разве что мысль о том, что ты тоже думаешь обо мне, и мы по невидимому радару связываемся. Ведь так?! Сегодня В. Т. всё же затащила-заманила меня в твой кабинет (попросила меня помочь полить цветы), а там так тепло! Наверное, потому, что там до сих пор мы: целуем друг друга, смотрим в глаза, пьём чай (кофе), живём своей жизнью! От этой мысли мне сразу стало так хорошо на душе, что я даже не помню, о чём В. Т. говорила. Помню только, что тебя буквально обожествляла: с трепетом теребила твою занавесочку за шкафом, салфеточки, в общем, старалась быть к тебе ближе. Некий фетиш-контакт с тобой через твои вещи. (Она явно в тебя влюблена!) И в этом желании она не одинока! Хотя у меня есть что-то гораздо большее, чем всё это — воспоминания, твой запах, книги… Кстати, о книгах! Думаю, что ты меня простишь и поймёшь, но я решила начать всерьёз читать Достоевского! Об эмоциях по этому поводу говорить пока рано, знаю одно: перелистывая очередную страничку, чувствую, что в эти мгновения я с тобой, в твоих мыслях! Может, где-то на метапараллелях мы пересекаемся! Ведь ты знаешь, что параллельные линии пересекаются! Наверняка знаешь! Обязательно знаешь! Потому что я тебя нашла, а мы и есть соседние параллели, которые обязательно ДОЛЖНЫ были пересечься! И это случилось и стало самым счастливым днём в моей жизни!
Когда-то я написала:
Тайны не узнали наши губы, ждать они навек обречены. Только в чьём-тоДолой знаки препинания! Мы вместе! Прежние запятые-комплексы за чертой, которая называется прошлое.
Знай, я благодарна тебе за всё: за каждое мгновение, которое ты мне подарил!
Благодарю!
Думаю!
Ещё раз благодарю!
И целую, целую, целую.
Алина, которая ждёт своего Лёшу одна в известном городе на букву «Б».
Моему Лёшеньке, 6 февраля, 22–04 (Дождалась!)
Лёшечка, милый! Моё сердце (и не только сердце!) тебя дождалось! Спасибо тебе за СЕГОДНЯ!!!
Увы, у меня ощущение, что у тебя дома не всё хорошо! Очень хочу, чтобы я ошибалась! (Решила эти строчки оставить даже после нашего телефонного шептания.) Может, тебя согреет моё письмо, хотя оно тоже нос повесило.
Надеюсь, что когда-нибудь ты всё же скажешь мне, глядя в глаза, губы в губы, душа в душу, то, о чём пока я лишь догадываюсь и мечтаю втайне. Я ни в коем случае тебя не тороплю и не настаиваю — это должно быть естественно и искренне с твоей стороны… Просто 99 % моего счастья без этого одного твоего процента кажутся такими хрупкими и лёгкими!
Твоя Алина.
Aline, 6 февраля, 22–40 (Я тебя л…!)
Алина, РОДНАЯ!
Твоё «загадочное» письмо читал, изучал, исследовал, воспринимал, анализировал, постигал, переваривал… С дороги голова несвежа, но понял-таки, что ты без меня тосковала (за это хвалю, это нам любо!) и хочешь услышать от меня что-то СВЕРХважное, СВЕРХнежное и СВЕРХинтимное… Что ж, говорю: я тебя л…!
А вообще, Алинка, ну тебя! Ну что ты веришь шелухе слов!?!? Ты же знаешь, что я тебя ЛЮБЛЮ! Ну к чему нам слова???? ЛЮБЛЮ. Л-Ю-Б-Л-Ю!!!
Целую, радость моя!
(Готовься стирать мои носки и, пардон, подштанники.)
Моему Лёшеньке, 7 февраля, 21–54 (Спасибо!!!)
Ты моя глубина!
Этот вечер — самый лучший в новом году (кроме 7 января, когда я буквально летала от счастья)! Сегодня ты преподнёс мне самый дорогой подарок, который я когда-либо мечтала получить — твою любовь. Даже папа (не мама, а папа, что удивительно!) заметил, что я свечусь от счастья. Говорит: «Что, поэтический вечер Сердечкиной был таким удачным?» На что я ответила: «Да, такого я от неё не ожидала. Сильно, искренне, чувствуется поэтический рост…» Не смейся, меня прорвало на такой поток комплиментов, да так, что мои даже изменили мнение о Галине (а с её «шедеврами» они знакомы).
Люблю тебя… Готова миллион раз повторить это! Даже не люблю, а дышу тобой. Вдыхаю и думаю, что в каждой микроскопической пылинке ты, а значит, ты всегда во мне. И этого не отнять. Внутри горит огонь, который не затушить никакими суетными ветрами. Завтра проснусь и вспомню, что ты вчера за ручку, как маленькую девочку с большими и чистыми глазами, ждущую чудес, привёл меня в сказку, самую лучшую сказку. Ты доказал, что чудеса есть, и они вокруг, во всём, надо только увидеть их. Я так боялась, что потеряю тебя. Думала об этом и сходила с ума. Сегодня ты подарил мне небо и крылья. Мечта летать по небу, крылья — осуществление мечты. Моя мечта сбылась, я счастлива. Ощущаю сейчас то, о чём сегодня тебе говорила: быть единым целым (мы) и ощущать в этом единстве-слиянии-сотворчестве своё собственное свободное я.
Я — белая птица, а ты моё небо. Друг без друга — пустота. Только вместе мы — и бутон, и стебель, цветы, живые, тянущиеся к свету. Пишу всё это сейчас и плачу, действительно плачу (от счастья, конечно!). Улыбаюсь, и слёзы отдыхают в складочках перед своей дальней дорогой к подбородку в кавычках вокруг губ. Слово «кавычки» для меня ключевое слово (как ты, наверное, уже понял из моих стихов, напомню одну строчку: «Разжать кавычки искусство крика…»). Моя любовь к тебе закавычена уголками моих губ, поцелуй разжимает их, и… я твоя, ты мой, мы вместе, мы бесконечно счастливы. Каждый день буду благодарить тебя за всё это! СПАСИБО!!!