Лютица
Шрифт:
— тихо! — показала пальцем Луиза, смеясь и прикрываясь рукой.
Вечером Карло привёл гостей к себе домой, и они накрыли большой стол на улице под светом луны и свечей. На улице пришлось сидеть, дабы криками в доме не разбудить спящего ребёнка. Картина была очаровательна. Луна светила на ночное море и разбрызгивала тысячи отблесков на воде. Лёгкий тёплый ветер был так приятен, что даже свечи не тушил. Гости поочерёдно познакомились с женой Карло и разместились за столом. Карло взяв кубок вина, которое разлил всем присутствующим, встал, и проговорил короткую речь.
— дорогие друзья. У меня
Радка уже умылась слезами и тихо встала, чтобы выйти из-за стола. Она немогла слушать из разу в раз о Любомире. Только её печаль стихала залеченная временем, как снова рану вскрывали. Она прошла на кухню в доме, которая была, открыла и стала тихо плакать. Луиза не дослушав речь, проследовала за ней. Гости выпили и начали не громко беседовать. А Луиза подошла и заговорила с беднягой.
— идите сюда моя хорошая. — Радка повернулась и Луиза обняла девушку.
— я хочу вам кое-что сказать Радка. Не слушайте моего мужа.
— что вы имеете в виду? — спросила она сквозь слёзы.
— ваш супруг жив и я это знаю.
— он не может быть жив Луиза… Не начинайте и вы с той же стороны, я и так натерпелась за эти дни…
У Луизы вспыхнуло сицилийское пламя от упёртости девушки, и она немного изменила интонацию на раздраженный голос.
— сядьте за стол!
Радка послушно села и стала вытирать глаза.
— сколько дней вы в разлуке с вашим любимым?
— одинадцать дней… — тихо сказала девушка.
— всего-то? А я была в таком же положении как вы! Мой муж покинул меня на 389 дней! Вы можете себе представить? Я осталась сама с нерождённым сыном в полном одиночестве и каждый божий день думала, что он погиб. Только его редкостные письма вселяли надежду, что он жив. Но, когда я получила последнее письмо, я прочла его, и подумала… Всё, это конец. Больше я не увижу моего мужа. И знаете, что я сделала?
— что? — посмотрела Радка, которая отвлекалась на историю Луизы.
— я пошла в церковь и старый архиеписком спросил меня, почему я плачу. Я объяснила ему суть вопроса. И знаете, что он ответил? Он сказал, ваш муж будет жить. Всегда, вы обязаны верить в это до тех пор, пока вам не скажут точно, что он умер. А до тех пор вы обязаны перед лицом Бога и любви к своему мужчине верить, что он вернётся. И я поверила! Я каждый день его ждала и верила! Не буду лукавить, были сложные дни, когда мои руки опускались и вглядываясь в бездонное море я не видела ни одного корабля и тогда я бесконечно плакала и теряла надежду. Но, потом я вновь вставала на следующее утро и верила. Молилась и верила. И так до сегодняшнего дня! 389 дней мучений и пыток Радка!
Девушка слушала и молчала.
— вы обязаны верить. Вы утверждаете, что он погиб, а вы
— нет. — снова едва слышно ответила Радка
— так что ещё вам нужно? Судя по рассказу моего мужа, ситуация сложилась у вас очень не простая, если бы вы не уехали, вас бы всех убили. И что? Кому бы легче стало? Может быть вашему мужу, который к примеру смог ловко ускользнуть от убийц и выжить?
Тень надежды засветилась в глазах Радки и она действительно даже не подумала о таком исходе. Ведь действительно, если бы они погибли, то спасение Любомира было бы бессмысленным. Мудрая Луиза манипулировала фактами, но пережив бесконечное отчаяние, она знала, что лучше сейчас быть в таком расположении духа, будто Любомир жив, хотя бы до того момента пока Радка родит. А после, если окажется что он погиб, пускай льёт слёзы, сколько сил хватит. В таком случае уже ничего не сделаешь.
— вы правы Луиза. Спасибо вам. Случилось так, что с самого детства мой папа дал мне обещание вернуться с войны, но так и не вернулся. После долгих пятнадцати лет ожидания я перестала верить. Вы ждали чуть больше года, а я ждала отца больше пятнадцати лет…
— это огромное время. Вы можете мне сказать, что я ничего не смыслю и не права, но опять же, вам кто-то сообщал, что ваш отец погиб?
— нет…
— ну вот. Значит, он может быть жив.
— даже если и так. У него было много лет, чтобы вернутся домой и дать понять нам, что он жив и будет рано или поздно с нами. Но, он так и не появился.
— не думайте плохо об отце. Вы ничего не знаете о том, как сложилась его судьба. Если он жив и не приехал, значит, у него были на то причины! Кто сказал, что однажды вы не сможете вернутсья в вашу страну и найти его? Или покрайней мере узнать, как сложилась его судьба?
— это крайне сложно Луиза… У нас очень долго длится война, вам не понять…
— не спорю моя хорошая, но всё равно не теряйте веры и надейтесь на лучшее.
— спасибо за ваши слова Луиза. Вы мне очень облегчили душу.
— я вам больше скажу, я вам помогу с вашей беременностью. Я уже через это прошла, поэтому объясню все детали этого процесса.
Внезапно возел кухни появился Симон, который, так и не притронулся к вину.
— позвольте сеньора Луиза, мне необходимо сказать пару слов увжаемой Радке.
— прошу, садитесь, а я пойду за стол!
Луиза спешно удалилась, а Симон нехотя сел за стол, с трудом смотря в глаза девушке. Радка чувствовала себя сейчас значительно лучше. Это называется надежда, когда она греет твоё сердце, то многие проблемы уходят на второй план и ты не обращаешь на них внимания, хотя это крайне изнурительное понятие, которое также забирает все силы, если она оказывается пустой.
— Радка я хотел сказать… Я хотел это… Простите меня за всё. Это моя вина. Это мои люди задержали вашего супруга! Если бы я нанимал адекватных людей, а не пьяниц подешевле, то ваш супруг был бы жив, мне очень плохо на душе, я не могу дышать, так меня душит камень вины!
— успокойтесь господин Симон. Вы не виноваты. Мой супруг жив и я буду ждать его до конца своих дней.
— жив? откуда…
— он жив Симон, и я буду его ждать до конца своих дней. Вам ещё раз повторить?
— хорошо, но я всё равно чувствую вину…