Лже-Нерон
Шрифт:
Требон широко усмехнулся.
– Я вас понимаю, молодой царь, - ответил он.
– Вы опасаетесь, вероятно, что затем придет ваша очередь и мы проглотим и вас вместе с вашим царством. Напрасно. Если вы будете молодцом, то капитан Требон замолвит за вас словечко. А к Требону прислушиваются даже на Палатине.
– Благодарю вас за хорошее мнение обо мне, - улыбнулся Филипп.
– Теперь капля вторая, - продолжал он, - у меня возникли сомнения юридического порядка. По договору с Римом я обязан оказывать помощь императору и его наместникам в
– Эти-то тонкости тревожат вас, молодой царь?
– ответил капитан.
– Я не юрист. Но не сомневаюсь, что наши юристы уж найдут лазейку, которая выведет вас из неловкого положения. Мы, к примеру сказать, попросту подарим вам часть Эдессы. И она станет вашей территорией. Я похлопочу на этот счет.
Он дернул царя за полу, рассмеялся, ордена и цепи, навешанные на его груди и плечах, зазвенели.
Филипп поднялся; длинный и тонкий, стоял он под статуей Минервы.
– А теперь третья капля - самая горькая, - сказал он своим бесстрастным голосом.
– Император Нерон - последний отпрыск рода Юлия Цезаря, я - последний отпрыск рода Александра. Возможно, что вам такие мотивы покажутся сентиментальными. Но если этот человек из Эдессы окажется действительно императором Нероном, то мне, как внуку Александра, представляется неблаговидным выдать палачу внука Цезаря. А разве вы, в конце концов, уверены, что человек этот не Нерон? Видите ли, сенатор Варрон прибыл сюда специально для подтверждения того, что это действительно Нерон. Только для этой цели он добровольно явился ко мне.
"Как он умеет себя держать, этот мальчик!
– думал Требон. - С каким изяществом он втолковал мне, кто он такой. Легко, конечно, держать себя по-царски, когда с самой юности другой муштры не знаешь. Если бы скомандовать ему: "Выпад вправо, копье слева над головой", - хорошо бы он выглядел".
– Вслух он сказал:
– Уверен ли я? В чем можно быть уверенным в этом дрянном мире? Но если император Тит, высший начальник римской армии, приказывает не считать этого человека из Эдессы Нероном, значит, он не Нерон.
Царь Филипп, мечтательно разглядывая свои длинные пальцы, размышлял вслух:
– Я допускаю, что этот высший начальник - хороший солдат, а Нерон, как говорят, не был хорошим солдатом. Но Нерон не был и скаредой, а эти новые - хорошие солдаты, но щедростью не отличаются. Армия, как известно, любит Нерона. Когда легионы увидят Нерона, они, возможно, предпочтут драться за него, а не против него. Сам я был ребенком, когда видел Нерона. Но еще и сейчас, стоит мне увидеть его статую, как у меня от благоговения начинают дрожать колени. У меня такое чувство, словно я навлеку проклятья богов на себя и свою страну, ежели подниму руку на великого императора Нерона, друга Востока.
Капитан Требон внимательно слушал, ни разу не растянув широкого рта в улыбку. Он ответил уклончиво, как Фронтон Шарбилю:
–
– Меня удивляет, - вежливо ответил царь Филипп, - что мой Требон ссылается на свой чин. В других случаях капитан Требон и думал и действовал совсем не как капитан, а как один из князей Коммагены. И, между прочим, разве это не яркое доказательство неблагодарности некоторых лиц, что мой Требон не имеет более высокого чина, чем чин капитана? Хороший солдат может претендовать на хорошее вознаграждение. Это - его право. Возможно, что это было бы действительно по-солдатски, в высшем смысле этого слова, драться за Нерона, умеющего быть благодарным и щедрым, а не за некоторых других.
Требону стало не по себе. Куда клонит этот человек? Как понять, что всегда такой податливый Филипп вдруг обнаглел и заупрямился? Филипп был человек без подбородка, слабохарактерная личность, но - лиса. И Варрон был тоже лисой. Очевидно, у хитрецов этих есть свои соображения, если они решили не выполнять приказа Цейона. Над этим стоило призадуматься. Выполнение приказа не очень-то почетно для Филиппа, но зато принесло бы ему большую выгоду. Может быть, Нерон предлагает ему большую? Или Филипп заручился обещаниями парфян?
Требон не любил неясностей. Грубо, напрямик спросил он:
– Что все это означает, молодой царь? Значит ли это, что вы отказываетесь подчиниться приказу Рима?
Филипп улыбнулся. Длинноногий, неловкий, подошел он к Требону.
– Да что вы, мой Требон? Царь Филипп не подчиняется? Конечно, я подчиняюсь. Варрон уже в наших руках. А через две недели, если Маллук до тех пор не выдаст самозванца, мы пошлем в Эдессу войска.
– То-то же, - проквакал Требон, но с трудом скрыл свое смущение; он не понимал, подшутил над ним царь, или... Что же ему, собственно, нужно было? Радоваться ли Требону, что все идет гладко, или сожалеть об этом?
Его недоумению суждено было еще усилиться. Когда он стал прощаться, молодой царь снова завел свои двусмысленные речи:
– Итак, в нашем распоряжении еще целых две недели. Две недели - это большой срок. Поразмыслите за эти две недели: не Нерон ли все-таки этот человек из Эдессы, тот самый Нерон, который умеет отблагодарить за услугу и под чьей властью такой офицер, как Требон, вряд ли торчал бы в чине капитана.
9. ВОЙНА НА ВОСТОКЕ
Эти слова не прошли мимо ушей Требона. Он стал размышлять.
Перед ним было несколько соблазнительных возможностей. Он мог бы написать о двусмысленных речах царя Филиппа в Антиохию. Там против царя Коммагены собирали уличающий материал как предлог для того, чтобы в один прекрасный день захватить его страну. Требону было бы вменено в заслугу, если бы он умножил этот материал.
Но что за польза ему от этого? Звания патриция нынешнее римское правительство ему все равно не даст, а то, что оно может дать, у него и без того есть.