Лжебогиня

Чернованова Валерия Михайловна

…Я открыла глаза и вперилась в Кристера недоуменным взглядом. Обхватив мое лицо руками, он что-то бормотал, но мне никак не удавалось разобрать его тихий шепот. Его прикосновения, как и прежде, будили во мне непонятные чувства, а взгляд таил грусть и тревогу.

– Ты как наваждение. – Горячее дыхание обжигало кожу. – Каждый день я просыпаюсь, думая о тебе. Закрываю ночью глаза, и мне кажется, что ты рядом. Пытаюсь вырвать твой образ из сердца, но оно как будто стало с ним одним целым. Порой я готов

поверить, что ты околдовала меня. Ты одновременно и радость, и мука.

Теплые губы коснулись моих в мимолетном поцелуе. Руки скользнули на плечи, прижали меня к стене.

Я завороженно смотрела в его глаза, в два глубоких омута, тщетно пытаясь не утонуть в них, собрать воедино мысли и понять, как здесь очутилась. Ведь мгновение назад я была…

Меня охватило смятение. Всевышние, что со мной?!

Помню, как возвращалась от принцессы, помню промчавшегося мимо меня Иррандира, помню… Больше я ничего не помнила и, сколько ни пыталась, не могла сложить разрозненную мозаику.

Да еще и губы драгара находились на опасно близком расстоянии от моих, одурманивая, мешая сосредоточиться.

Что-то бесконечно важное плавало на поверхности сознания, что-то, что я хотела рассказать Кристеру и Эриде. Тонкая нить, за которую нужно было потянуть, но я выпустила ее из рук, и клубок тайн покатился по коридору, растворившись в густой темноте.

Шепот стал еще тише. Обжигающие губы осыпали мое лицо поцелуями, ласкали шею и плечи. Запрокинув голову и прикрыв глаза, я желала только одного – чтобы эти мгновения длились вечно. Чтобы я всегда, как сейчас, чувствовала его тепло, его нежность, обволакивающую каждую клеточку моего тела.

Привстав на цыпочки, обвила его шею руками, с жадностью отвечая на поцелуи. Улыбнулась, когда теплое дыхание пощекотало мочку уха, и блаженно зажмурилась.

К сожалению, все хорошее быстро кончается. Кристер вдруг отстранился от меня и с раздражением, скорее адресованным самому себе, нежели той, что лишила его покоя, проговорил:

– Прости! Я не должен был этого делать. Нам лучше не видеться до твоего отъезда. Тебе здесь не место, Дезали. Как только окрепнешь, тебя отвезут к порталу.

Я стояла, растерянная и опустошенная. Постепенно его шаги стихли в мрачной тьме коридора. Холодный воздух пробрался под платье, кольнул кожу. Вздрогнув, обхватила плечи руками и устало прислонилась к стене. На душе стало муторно и пусто.

Вернувшись к себе, я укуталась в теплый плед и села на ковер возле зажженного камина. Мне никак не удавалось согреться. Тело пробирала дрожь, а в голове одна за другой мелькали сумбурные мысли. Да еще и дождь припустил с новой силой. Черное небо рассекали стрелы молний, и, пронзенное ими, оно откликалось грозовыми раскатами, усугубляя мое и без того мрачное настроение.

Наплевав на осторожность, наколдовала себе чашку горячего чая и большую горку шоколадного печенья. Бездумно уставившись на улетающие в дымоход

веселые искры, отскакивающие от горящих поленьев, принялась уплетать запрещенное Ли лакомство. Рийя сейчас находилась где-то далеко, поэтому можно было не волноваться, что меня схватят за руку.

Мне всегда нравилось наблюдать за игрой пламени в камине, любоваться огненными гребнями, вздымающимися вверх. Но сейчас эта картина не радовала, а тревожила, будто подталкивала меня к чему-то важному, о чем я так некстати забыла.

Душу раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось ненавидеть Кристера за то, что причиняет мне боль. Сначала отталкивает, потом целует. С другой – его можно было понять. Он опасается за мою жизнь, поэтому хочет поскорее увезти из замка.

Не стоит обманываться. У нас нет и не может быть будущего. Мы идем разными дорогами, и они никогда не пересекутся. Трудно это признать. Любовь как пожар. Чем больше в него бросаешь поленьев, тем он сильнее разгорается и тем труднее его потушить. Я не хочу проливать слезы на руинах нашей любви. Крист прав, мы должны остановиться, пока не поздно и не так больно.

Раздался тихий стук в дверь, нарушивший мои угрюмые размышления.

– Не помешал? – в комнату вошел Элиан. Как всегда, в хорошем расположении духа и с гостинцем в руках.

Заметив тарелку с остатками печенья, эльф наигранно-разочарованно протянул:

– Кажется, я опоздал на пирушку.

– Наоборот! Она в самом разгаре. Разве я когда-нибудь отказывалась от угощений?

– И то правда. – Эльф опустился рядом и поставил между нами деревянный поднос. – Угощайся. Вкуснотища!

Долго упрашивать меня не пришлось. Я тут же схватила маленький шарик, покрытый розовой глазурью, и не раздумывая отправила его в рот. От наслаждения прикрыла глаза, разве что не замурлыкала. Что ни говори, сладости – великая сила! За них я готова даже продать… ну, например, Иррандира. Хотя от него я бы и даром избавилась.

– Я еще днем искал тебя, хотел пригласить на прогулку по городу. Весь замок обегал. Ты где пропадала?

Честно пыталась объяснить приятелю свое отсутствие, но так и не смогла выудить что-нибудь путное из черного провала в моей голове.

– Сначала была у принцессы, а потом… бродила по парку. – Ложь помимо воли сорвалась с языка.

Проклятие! Да что со мной такое?!

Но не могу же признаться, что у меня напрочь отшибло память, и немалый промежуток времени исчез демон знает где.

– Слышал про убийства, – коснулся неприятной темы остроухий. – В замке опять про тебя шушукаются. Ты снова на пике популярности. Боюсь, некоторые уже готовы перейти от разговоров к действию. Не знаю, как долго Эриде удастся сдерживать их порывы. – Машинально поправил соскользнувший с моего плеча плед, а потом с хитрой улыбкой повертел перед моим лицом очередным пирожным. На этот раз в мятной глазури. Затем спросил: – Почему ты на меня так смотришь?