Лжец
Шрифт:
Девушка укладывается поудобнее и с легким стоном, что срывается с ее губ прижимается ко мне. Сцепляю зубы сам того не замечая, челюсть начинает нещадно болеть, а все ради того, чтобы сдержать свои порывы. Нельзя во сне обольщать невинную девушку, пусть она и твоя жена.
Но Виноградинка сама решает за нас обоих, прижимается еще ближе, как будто во сне самая большая потребность – чувствовать меня рядом. Поворачивается лицом в мою сторону и зарывается носом в грудь, тяжело дыша. Сжимаю еще сильнее ее в кольце своих объятий. Левой рукой провожу легкую линию вдоль талии невесомо касаясь обнаженных лоскутков нежной кожи.
Неожиданно моя жена откидывается на спину. Волосы темным пятном разлетаются по подушке, губы приоткрыты, словно приглашают попробовать их на вкус, а я, черт побери, очень хорошо его помню, поэтому и не могу сдержаться.
Склоняюсь над ней, опираясь на локти и губами ее, сразу чувствуя вкус винограда, что кажется, какого-то черта, покоряет меня, как неопытного мальчика при первой влюбленности. На удивление Рунта отвечает на поцелуй...
Все, чего хочу – свободы от Творца. Ладно, это не все еще ее хочу, очень. Даже не думал, что «запретный плод сладкий» станет чем-то реальным для меня, ведь запреты ничто, по крайней мере были ничем. Ранее, статус девушки не играл роль. И вообще ничей статус не играл роли, ведь я сын Творца , владелец « Ленд», разве могут для меня быть запреты?
А сейчас... Сейчас наверное надо мной бы посмеялась вся элита столицы, чтоб его... В кого превращается наглый, дерзкий, самоуверенный, дикий и не подвластный контролю желанный жених Алки, который не давал себя захомутать даже беременностями? Настоящими к слову. На мямлю? Размазню? На желе, которому лень принять однородную форму? И все из-за женщины, чтобы ее.... Из-за простой, обычной, еще и невинной девушки, которая стала женой, и...наверное, что-то все-таки для меня значит. Это уже не просто азарт или игра, сделать ее своей, выполнить условия отца, а скорее война с самим собой.
Как когда-то говорили, войны из-за женщин? Теперь я не удивлен этому, потому что ради того, чтобы Рунта стала моей в полном смысле этого слова, готов предать папу, не полениться, поискать факты, за которые его можно было бы сместить с должности самого главного в стране, защитить Либертау и даже спасти ее отца. Я придурок? Да, именно он. Отстраняюсь от Рунты, все-таки решив, что она должна сдаться мне добровольно и сжав жену в объятиях засыпаю.
Рунта
Я слышу, когда Мэлс заходит в комнату. Приходится успокоить сердце, которое начинает биться в груди, словно ненормальное, и притвориться спящей сладким и беспробудным сном.
Он ложится рядом и прижимает к себе. Сначала не двигаюсь, а потом не сдерживаюсь, желая больше всего в мире вдохнуть в полную грудь аромат соблазна. Поэтому отдаюсь во власть собственному желанию и втыкаюсь носом в грудь, точнее в гладкую, приятную и словно бархатную кожу. Мэлс нерешительно гладит, я перестаю дышать, наплевав на то, что вроде же прикидалась спящей красавицей. От его прикосновений в теле все переворачивается, кровь шумит в ушах.
Переворачиваюсь на спину, желая лишь одного – продолжения, и оно не заставляет себя ждать. Мужчина касается своими губами моих и я снова забываю, что нужно дышать. Отвечаю ему, отвечаю так, чтобы не смел останавливаться, плюнув не все. Мы же муж и жена, и все равно у меня когда-нибудь должно случиться в первый раз, почему этому не произойти сейчас? Особенно с тем мужчиной, от которого
Но через короткое мгновение, Мэлс отстраняется, сжимает в объятиях и его дыхание выравнивается. Почему? Сработала совесть? Или что-то другое? Я же знаю, уже даже статьи про него читать не нужно, что он всегда получает то, чего хочет, для чего же тогда остановился? А может не хочет быть первым? Все же все то, что было до открытия правды было игрой? Или сейчас все просто игра?
Я запуталась. Как знать, за кого он на самом деле, если я уже доверилась, от этого зависит в прямом смысле благосостояние моей страны, а еще я его жена, если его зовут Мэлс Блэк, сын Создателя? И знаю одно – он вызывает у меня просто невероятное восхищение. Соблазняет одним только взглядом или даже легким прикосновением, а внутри происходит что-то ненормальное, словно океан бурными волнами бьется в скалы, пытаясь дотянуться до чего-то недоступного, но желанного.
Утро начинается на удивление спокойно. Я просыпаюсь в своей комнате одна, наверное Мэлс уже давно ушел, чтобы не вызвать гнев отца, и за это хочется поблагодарить, ведь почему-то была уверена, что намеренно останется, еще и выйдет только в одном нижнем белье в момент, когда отец будет где-то рядом. Сегодняшний день будет не менее тяжелым, чем вчерашний, знаю это точно, потому что когда под одной крышей два сильных мужчины, можно не сомневаться, что в какое-то время поднимется буря, или начнется война характеров.
Пока принимаю душ и переодеваюсь в джинсы и рубашку в комнату заходит папа: брови сведены в одну линию, взгляд нахмурен, а губы сжаты, будто он обижен.
– Доброе утро, папочка, – подхожу к нему и чмокаю в щеки.
– Нам нужно поговорить Рунта, во что ты втянула не только нашу семью, но и страну, – садится на кровать, разглаживая незримые морщинки на одеяле.
– О чем тут говорить? Да, – вздыхаю, – Я подвела нас, став женой Блэка, но возможно это действительно даст нам шанс...
– Шанс на что, доченька? На присоединение? Этот урод сказал, что у него есть план, но в чем он заключается не сообщил! Возможно у него его вообще нет, или он все еще играет, как выразился, по правилам Творца!
– Не знаю, папочка, но разве сейчас у нас есть выбор? Возможно, действительно, стоит рискнуть и довериться ему? Все равно Создатель систематически посылает на наши границы свои войска, и захват территорий, или начало войны лишь вопрос времени.
– Думаешь я не знаю этого? – отчаяние, которое звучит в тоне отца не просто огорчает меня, а больно бьет под дых. Я знаю, что этим поступком предала не только доверие папы, но и всего Либертау, но...язык просто не поворачивается сказать, что на самом деле не хотела этого, что Мэлс подсыпал что-то в вино. Кем я тогда буду, если признаюсь?
– Папа, – сажусь рядом, беру его крепкую руку в свои две, – Он спас меня от нападения в Марино. Я еще не успела тебе рассказать, он...
– От нападения? – глаза Одре сужаются и становятся похожими на щелочки, – А может он сам его организовал?
– Нет, поверь. Он не мог знать, что я оставлю его и побегу именно на набережную. Давай дадим ему шанс.
– Ты давай ему шанс, а я буду готовиться к войне, Рунта. Ты уже взрослая девочка, поэтому решения должна принимать сама, особенно такие.