Лжец
Шрифт:
– Ну что ты. Уже поздно… я… мне неловко… – лепечет смущённо, – но…
– Ну хоть на полчаса пригласи. Разреши с тобой побыть.
В кармане вибрирует телефон. Чеееерт!!! Звук не выключил.
– Ладно, – сторонится, – поговори пока на кухне. Я переоденусь. Только обещаешь не наглеть! – утвердительно киваю.
Строгий взгляд и маленькое достижение вызывают у меня улыбку победителя. Чистую. Искреннюю. Неудержимую.
Впускает меня. Она меня впустила!
– Да мне и так нравится, – обволакиваю хрупкую фигурку жадным взором.
–
Оставляет меня.
А я прохожу на кухню и усаживаюсь у окна. Стиснув зубы сбрасываю Полькин вызов. Чувствуя себя последним козлом, отправляю короткое СМС:
Я: «В душе».
Полина: «Хорошо, котик, надеюсь, все в порядке».
Отключаю телефон к херам. Если что – завтра скажу, батарея села.
Кая возвращается. На ней белые спортивные бриджи и фиолетовая футболка.
– А чем ты занималась?
– Бесцельно листала каналы, обдумывая идеи. Мы с подругой завтра встречаемся. Надо накидать кое-что.
– Помощь нужна?
– Справлюсь.
Окей.
Плавно перетекаем в комнату.
Заинтересованно осматриваюсь. Ремонт обычный. Мебель недорогая. А вот телевизор на тумбе из последних моделей – её личный? Я в курсе, самому приходится иногда заключать договора на подобные.
Я так понимаю, это съемное жилье.
– Присаживайся, – кивает на кресло, – у меня все чисто. И шерсти нет нигде, – шутит.
Но шутка это лишь наполовину. Тут же ко мне под ноги прыгает кошка. Розово-серые пятна на спине. Уши огромные, торчат. Любопытная такая. Ну честно, крысу напоминает. Не очень приятная порода. Лапы тонкие. Хвост изогнут. Глаза на полморды. И главное, ещё смотрит так… мол, че приперся?!
Животное подаётся вперёд и нюхает мои носки. Эй-эй, что за наглость! У меня вся одежда чистая! Хочется подвинуть это создание ногой. Подальше из комнаты.
– Как зовут-то хоть это чудо?
– По паспорту долгое нудное имя, но вообще Бусинка. Я зову её Буся.
Мать моя женщина. У неё ещё и паспорт есть.
– Да, – Кая, словно слушая мои мысли, улыбается широко, – она породистая. У неё какие-то суперзвездные родители.
Усаживаюсь. Животное привстает на задние лапы, упирается в подлокотник. Продолжает меня обнюхивать.
Ладно.
Кладу ей руку на голову. Чуть поглаживаю, размеренно впитывая новые ощущения.
Бархат. Как будто ворсистая поверхность. Кожа складками. Почему-то хочется оттянуть немного вверх, прокатить щетину между пальцев. Что я и делаю. Кошка начинает сладко урчать.
– Она нежная и доверчивая. Любит ласкаться.
– С тобой спит?
– Зимой батарею любит. Летом под одеяло забирается. Мёрзнет ночью.
Мы с Каей смеёмся. Вокруг атмосфера тихого домашнего уюта. Меня сюда не звали, но мне здесь очень комфортно. И пятнистое лысое чудовище очень даже вписывается.
Незаметно пролетели сорок минут. Веселье
Она ведёт себя ровно. Словно безразлично. Но… я начинаю замечать взгляд, чуть дольше на мне задержавшийся. Ответ чуть скованней, чем обычно. Улыбку чуть более стеснительную, чем было раньше. Кае звонят, и она уходит на кухню. Разговаривает там, но я все слышу. Диалог легкий. Смешливый. Собеседник с этой девушкой на короткой ноге. Я так понял, это сестра.
Разговор закончился, но Кая так и стоит у окна. С напряжённой спиной. Почему-то. И смотрит во двор.
Я приближаюсь тихо. Кладу ей руки на талию. Нежно притягиваю к себе. Пробирает… И счастье топит, что подпустила.
– О чем думаешь? – шепчу в шею. Запах… её запах… она в моих руках. Внутри пробегает трепет.
Она не сопротивляется. Не возражает.
– Просто грустные мысли. Накатывает иногда. С сестрой разговаривала. Поедем на следующей неделе на кладбище к родителям. Цветы привезём. Посмотрим, что там с оградкой.
– Погибли?
– Сначала мама, потом папа. Через год. Сгорел без неё. Мы вдвоём с Кристиной остались. Мне тяжело так было…
– Сочувствую, малыш.
Припадаю губами к шее. Гладкая. Сладкая. Прижимаю к себе крепче.
Отрываюсь. Дыхание сбивается. Кая тоже дышит тяжело.
– Жизнь не стоит на месте. Уверен, их гибель заставила тебя быстрее повзрослеть.
– Да. Наверное.
Смотрим молча в окно. Не передать мои ощущения. Словно мне доверили нечто хрупкое, ценное. А я сберечь не могу. И отказаться не могу. Блядь, ну не могу!
Касаюсь подбородка, заставляю повернуться. Взглянуть на меня. Взгляд печальный. Раненый. Я знаю, о чем она теперь думает. И мне это неприятно.
– Уже целовала кого-нибудь после мужа?
– Ты со мной постоянно, – опускает взор на мои губы. – Кого ж я целовать-то буду…
– Меня, например.
Ее рот чуть приоткрывается, в глазах ступор. Я, как пацан, любуюсь и любуюсь. Красивая… Она такая красивая… Боюсь неудержимым порыв своим все испортить.
– Поцелуй меня, Кай. Я впервые боюсь… боюсь сам шаг сделать, – да и дышать страшно.
Сердце снова ноет. И дрожит. Реально страшно. Не того, что сейчас оттолкнет. А потому что потом я буду для нее предателем. Стану никем. Сейчас я хоть кто-то… но дальше… на самом деле могу ее потерять. Сам же себя закапываю. С каждым днем все глубже и глубже.
Она как-то странно, горестно улыбается, отворачивается. Но я тут же ловлю ее подбородок, заставляя повернуться, и сам наклоняюсь.
Ее губы мягкие, податливые. Сочные. Прикусываю нижнюю и вторгаюсь внутрь. Скольжу языком по острию зубов, рвусь глубже. Она отвечает. Кладёт руки на плечи, медленно съезжает вниз до груди. Мои желания перестают быть тайными, она все чувствует, а я уже ласкаю её талию, глажу по спине, неконтролируемо дёргаю на себя, резко вбивая в каменную эрекцию.