Лжедмитрий Второй, настоящий
Шрифт:
В такой же пропорции была разной и их одежда. У одного она была крепкая, простая и добротная, но какая-то вся кондовая. У другого тоже простая, но ладная и даже несколько щегольская.
Рядом, почти вплотную, за отдельным столиком сидел цыганистого вида чернобородый ловкий мужик.
– Здесь, мой дорогой Уар, – сказал первый мужчина мальчику, – мы распрощаемся с Жуком и Юрием Власьичем и двинемся дальше вдвоем.
– Рано со мной прощаешься, барин, – сказал из-за своего стола
– Как так? – удивился Симеон. – У нас бумаги только на двоих выправлены.
– Не твоя печаль, доктор, – ответил Жук. – Мне эти бумаги не очень-то нужны. На корабле встретимся.
Они закончили есть, расплатились и вышли в порт.
Мальчик жадными глазами смотрел вокруг на корабли, лодки, штабеля бочек, ящиков, горы перевязанных пачек пеньки и другую припортовую обыденность.
Рядом, прямо перед ними, шла погрузка корабля из Любека.
– Видишь, – сказал Симеон. – Этот корабль под знаком Ганзейского союза.
– Что это за союз?
– Союз портовых городов: Бремен, Гамбург, Росток, Любек и еще восемь городов. У них свои, внегосударственные отношения. Одинаковые условия торговли – пошлины, взаиморасчеты.
В это время два матроса в серо-синих матросках и круглых шапочках закатывали на судно бочки с чем-то тяжелым. Видно было, как скрипят и прогибаются сходни.
Учитель объяснял дальше. Юрий Копнин иногда вставлял свои комментарии.
– Сюда к нам… к вам в Архангельск везут полотна, сукна, сафьян, шелк, жемчуг, пряности, медь, олово, свинец, вино, бумагу.
– Селитру, порох, серу, – добавил Копнин, – клинки, пищали, пистолеты.
– Верно. Только эти товары по большей части запрещены к ввозу как военные, – сказал доктор. – Их доставляют тайно. Везут или от дружественных стран, или от наших врагов.
– А что вывозят? – спросил мальчик.
– Меха, сало, воск, кожи, рыбью кость, лосиные и моржовые шкуры.
Вдруг у одного из матросов, грузящих корабль, бочка выскользнула из рук, развернулась на сто восемьдесят градусов и, минуя другого матроса, покатилась вниз.
Удар! Бочка развалилась, и содержимое медленно стало выпадать на землю.
Приказчик, наблюдавший за погрузкой, бешено заорал. Его возмущению не было предела. Странным было только то, что он кричал не на матросов, а на бочку.
– Что это за язык? – спросил мальчик.
– Портовая смесь, – отвечал Копнин.
– А что он кричит?
– Он кричит, что в бочке камни. Что купец, свинья, обманул его.
Погрузка прекратилась. Послали за портовым приставом.
Доктор Симеон подошел к приказчику для разговора. Приказчик, только что багровый от крика, повернулся к учителю
Юрий Копнин свободно переводил:
– Он говорит, что никто не хочет торговать с этой страной. Он привез сюда запрещенный товар: порох, селитру, олово, мечи. И все ради воска. Его товар могли конфисковать, но ему нужен воск, и он рискнул. А русские купцы подкладывают в бочки камни для веса. И это уже в который раз.
Купец, видно, почувствовал в собеседниках европейцев или, по крайней мере, образованных людей, которых давно не видел. И он изливал им душу.
– Он говорит, что в девяносто пятом году ганзейские купцы уже писали письмо царю о том, что в бочки с салом подкладывают камни. Двух купцов тогда по приказу царя запороли насмерть. И вот опять.
– Так он прав, – сказал Уар-Дмитрий. – С нами так вовсе торговать перестанут. Странно вообще, почему торгуют. Спроси у него, – попросил мальчик Копнина.
Копнин перевел вопрос, и купец объяснил:
– Когда многие купцы перестают сюда ездить, русские снижают цены. Снижают донельзя. Становится выгодно скупать у них все по дешевке. Рискованно, но выгодно. Вот он и не удержался.
– Я знаю, как проверять бочки, – сказал мальчик. – Надо одну проверить как следует и сделать образцовой гирей. Все тяжелые бочки забраковывать.
Гость задумался и ответил:
– В принципе можно. Но сами бочки бывают разные. Бывает, что времени в обрез. Команда набрана на срок, погода портится. Тут не до разновесов. Честное слово купца – самая выгодная валюта во всем мире. И всюду принятая.
Симеон поблагодарил купца, пожелал ему счастья в деле с русскими и сказал мальчику:
– Вот ты и получил урок российской государственности. Очень важный урок.
– А что будет дальше? – спросил мальчик.
– Явится пристав, будут искать купца. Пороть, штрафовать…
– Если он с приставом не заодно, – хмуро сыронизировал Жук.
Все получилось не так. Прискакал вестовой. Началась тревожная суета. Всадник с чернополосным флагом скакал от корабля к кораблю с криком:
– Отчаливай! Отчаливай! Тревога! Тревога! Порт закрывается!
Судовладельцы не спорили. Быстро дозагружались, поднимали паруса и сбрасывали сходни. Весь порт, как по команде, во всех точках пришел в движение.
– Что случилось? – тревожно спросил мальчик.
– Я думаю, карантин, – ответил доктор. – Либо холера, либо чума, либо что другое такое же.
– Ерунда, – хмуро произнес Копнин. – Не карантин и не чума. Хуже: государь скончался. Границу закрывают.