Лжесвидетель

Трускиновская Далия Мейеровна

Артем понял, что все его построения верны с точностью до наоборот.

И Шемет – не скромный статист в великолепной трагедии убийства главы телекомпании «Сюжет», выдающегося человека Кузьменко. Шемет – причина этого убийства.

У него не было времени выстраивать связную версию – было только ощущение, что угадал, что на верном пути.

И что-то словно надломилось…

Артем понял, что действительно влез не в свое дело.

Не то чтобы он считал Ольгу непогрешимой, как папа римский, нет – но он почувствовал ее правоту во всей этой кровавой

истории…

Ситуация не требовала церемоний и реверансов – и Артем стал молча отступать вдоль стены.

Объяснения были ни к чему.

Он не хотел никаких объяснений, прежде чем не продумает заново все подробности, разрушит свою прежнюю версию и из тех же кирпичиков выстроит новую, где все начнется как раз с убийства Павла Шемета. Надо было тогда, в библиотеке, именно о нем, а не о Кузьменко, узнать побольше…

– Артем! – позвала вдруг Ольга.

Он не ответил.

Он не хотел больше ни видеть, ни слышать эту женщину. Какими бы благородными чувствами она ни руководствовалась в своих мрачных делах, простить ей Алешина он не мог. Лучше было уйти…

И он уходил – бесшумно, боком, вдоль стены, не опуская пистолета.

И было у него на душе прескверно…

Как-то очень быстро Артем оказался возле арки. Проскочить арку было секундным делом – а на улице, пусть даже на пустынной улице, он уже чувствовал себя полегче.

Теперь следовало обойти дом, попасть на кладбище и отыскать «фордик».

Но «фордик» нашелся сам. Он пролетел мимо Артема на такой скорости, что хозяин узнал его, лишь с изумлением уставившись вслед.

Артем выругался.

Он стоял возле пролома в кладбищенской стене и не знал, что же делать дальше. Идти пешком к проспекту? А как знать – вдруг Ольга дала команду ребятишкам из «Креатива» все же выследить и уничтожить некстати возникшего клоуна? Опять же – они знают все окрестности, а он – нет.

Идти нужно туда, где тебя не ждут, сказал себе Артем. Не ждут же его на кладбище, потому что теперь, когда оттуда угнали его машину, ему там делать нечего.

Кладбище не бесконечно, где-то же есть ворота! Чем подставляться под выстрел, лучше прогуляться между надгробиями.

На всякий случай он не стал прятать пистолет, а пошел не посреди широкой дорожки, а по обочине, держась поближе к деревьям и высоким живым изгородям.

Ромку он увидел не сразу – тот сидел на лавочке у неведомо чьей могилы, сгорбившись, и явно думал о чем-то неприятном. Услышав шаги, компьютерщик обернулся – и только этим привлек к себе внимание Артема.

Артем остановился. Он знал, что Ромка его не видит, да и сам он мог разглядеть только пятно, почти сливающееся с подстриженными кустиками и не слишком над ними торчащее. А не знал он – есть ли у Ромки оружие, или же все, что имелось, уехало на «фордике».

– Это вы? – спросил Ромка.

– Это я, – ответил Артем.

– Насчет машины не волнуйтесь. Ее оставят возле цирка.

– И на этом спасибо.

– Если повернуть направо, там через сто метров ворота. От ворот дорога прямо

к проспекту.

– А вы так и будете тут сидеть? – осведомился Артем. Ромкино сидение на лавочке ему очень не нравилось – человек, уходящий вдаль по кладбищенской аллее6 мог оказаться заманчивой мишенью.

– Да нет, сейчас пойду… – и, непонятно зачем, Ромка добавил. – Мне недалеко. Я тут живу поблизости.

– Ну так и шли бы домой. После бурно проведенной ночи…

Ромка буркнул что-то, весьма смахивающее на приглушенную матерщину.

Артем понял – с парнем неладно.

И неудивительно, подумал он, человек впутался в два убийства. Ольга-то уедет из города – кстати, кто видел ее визу, кто видел ее документы, кто поручится, что ее зовут именно Ольгой?!. – а он-то останется…

– Послушай доброго совета, выпей сейчас грамм двести и ложись спать, – сказал Артем.

– В глотку не лезет. Вот они, двести грамм, – Ромка поднял с лавочки и показал артему темное, продолговатое, скорее всего – бутылку.

– Надо, – велел Артем. – После таких событий – надо. Вон Ольга – тоже под коньяком.

– Вы, что ли, позаботились?

– Я.

Не пряча пистолета, Артем вышел из-под деревьев и направился к лавочке, Остановился шагов за пять.

– Кое-что мне в этом деле все же непонятно, – сказал он. – Чисто академический интерес. – Она что – любила Шемета?

– Пашка Шемет был ее мужем, – сказал Ромка.

– Кем? – Артем ушам своим не поверил.

– Мужем, – подтвердил Ромка. – Они развелись, он женился на Маринке, потом они опять сошлись, но регистрироваться не стали. Его тогда уже сманил сюда Кузьменко, предоставил ему в «Сюжете» все условия. Мы все думали – это шанс! Вот Пашка на «Сюжете» поднимется, сделает себе имя, а тогда это было просто… Ольга рассчитала – он сделает себе настоящее имя, она тем временем найдет ему у себя дома что-нибудь подходящее – тогда они съедутся окончательно… Вот – съехались…

– Да уж, – каким-то идиотским голосом сказал Артем.

– Они уже документы начали собирать. Для граждан разных стран знаете, сколько надо бумажек?

Ночь делалась все тише и все гуще.

Они сидели на кладбищенской лавочке, такие усталые, будто копали могилы, по десять штук на рыло, и руки не поднимаются даже разлить водку и нарезать закуску. Лучшего места для объяснения по этому делу не выберешь, подумал Артем, и время подходящее – толковать о покойниках… И общая атмосфера – когда нет ни сил, ни желания врать…

– Ну и как она узнала, что Шемета заказал Кузьменко? – спросил он.

– Ей Пашка сказал.

– Как – сказал? – в восприятии Артема Павел Шемет был трупом двухмесячной давности.

– Она приезжала в Москву, чтобы встретиться с ним. Они там у одной подруги всегда жили, – объяснил Ромка. – И Пашка сказал – я этому Кузьменко встал поперек дороги. Он с рекламными деньгами всякие чудеса творит – а с претензиями ко мне обратились. Я ему – ты что, ошалел? А он мне – не суй нос куда не надо, прищемят!