М-8

Степыкина Лилия

Во-первых, это те, чьё мировоззрение максимально совпадает с моим.

Интересы, ценности, хобби. Те, с кем беседы долгие и разнообразные.

Во-вторых, они понимают и принимают мою эмоциональность.

Меня часто обвиняли и в чрезмерной холодности, и в темпераментности.

Обвинения в корне неверны. С каждым я разный. Постоянно меняю режимы взаимодействия с кем-то.

Одному

другу откроется более пылкая сторона натуры. Я без устали буду хохотать над его шутками и бросаться в него своими, повышать уровень непристойности юмора. Этот друг меня поймёт.

С другим я буду более сдержан. Эмоциональные верхи и шутки на грани он не выдерживает. И в этом нет ничего постыдного.

Друг настроен на твою эмоциональную волну. Я настроюсь на его.

Наконец, друг – это солдат, товарищ по роте, способный прийти на выручку, когда война со всех сторон. Запасные патроны или разговор для прекращения внутренней войны – не играет роли. Спасибо, товарищ.

Я горжусь своими друзьями. Вспоминаю Пашины подвиги и шутки. Восхищаюсь Майком и его необычностью. Радуюсь Одьяволению Вик Сид. Вы великолепны!

Признаюсь, дружить гораздо проще, чем любить. В дружбе взаимность чувств и симпатий достигается сразу и проще. Не нужно ходить с другом на свидания, чтобы понять, что он из представляет. Дружеские контакты налаживаются быстрее.

Тема отношений достаточно скользкая. Слова подбираются крайне неуклюже и тягуче долго. В этом плане я был средневековым ученым, проводящим эксперименты на себе. В голове я держал заветную формулу чувств. Каких-то ингредиентов не хватало, а какие-то пребывали в избытке. Я хотел изобрести свой философский камень.

Провёл множество экспериментов. Леди Феникс, где ты была? Остановила бы хоть от двух-трех экспериментов – они меня чуть не прикончили!

Внешность человека не играла главенствующую роль. Опустим барные похождения во время потерянности. Я искал душу. Звучит сентиментально. Я нуждался в понимателе, в том, с кем не придётся ломать комедию, перегибать палку с подстройкой, казаться вечным весельчаком или пасмурным критиком.

В голову врезались строчки песни Lumen: «Я – приверженец простого, не хочу в любовь играть». Не хотелось играть, хотелось чувствовать. Взаимно и чисто. Ощущения спокойствия и уверенности в себе и в ней чертовски не хватало.

Девушки попадались самые разные.

Бэт с собачьей преданностью была верна моему образу. Она до последнего была убеждена, что глубина переживаний – непереводимое для меня слово. Видела во мне развесёлого клоуна для тусовок. Я казался кем-то другим, а не являлся собой.

Некая Катя, дикая поклонница ПП и изматывания себя в спортзалах из-за кусочка чизкейка, ожидала от меня полного слияния с ней, полнейшего повиновения. Она пыталась держать меня на привязи. Пыталась копаться в моём телефоне. Предлагала перейти на пресную ПП-жизнь.

Обвиняла в том, что я выгляжу не так, несу чушь. Зачем я предложил ей встречаться? Что нашёл в ней? Не помню. Она была совершенно земной, архиприземленной и крайне неразумной. Дозы несовпадений убивали меня.

Свидания с ней и последующими девушками напоминали цирк иллюзий. Попадались одни и те же типажи. Я постоянно обманывался, мгновенно доверяя чьему-то образу. Сходил с ума, зацикливаясь на очередной ошибке в формуле. Что-то шло не так. Я что-то делал не так.

Бокалы обиды превращались в моря. Злость на себя росла. Вера в свою учёность пропадала. Фиг тебе, а не формула, химик недоделанный. Борьба за любовь выжимала все соки. Эксперименты подходили к концу. Я, как старый солдат, хотел спокойствия и щепотку сил.

Встреча с Ди вернула душевное равновесие. Необходимость в составлении поисков формул и заветных составляющих «счастья» и «своего» отпала.

Я плыву на волне радио новых эмоций. Ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Есть секунда. Ценная и неповторимая.

Мысли довели меня до дома. Я живу в десяти минутах ходьбы до SteamPunk Bar. Шикарно!

Красота домов звала пройтись ещё. Сон победил. Приполз домой, принял душ и ушёл в сон.

Глава 11. Апрель

Апрель выдался призрачным, тягучим и с нотками испепеления.

Казалось бы, полно хороших новостей! Вик Сид прошла курс Одьяволения, устроилась в Hellbucks и сняла квартиру в Душном районе. Миша почти одьяволился (на его восстановление понадобилось больше времени, чем предполагали врачи). Ди открыла новый филиал своей юрконторы. Я с удовольствием летел на работу социализироваться и радовать гостей авторскими коктейлями под патронажем Феникс.

Но Алекс не был бы Алексом без скрываемых эмоций и воспоминаний, верно?

Маленький ножичек переживаний царапал мои нервы. Объективно говоря, жизнь наконец-таки налаживалась. Череда болезненных потерь позади. Я обрастал новыми знакомыми и верными друзьями. Я растил и нежно оберегал цветы чувств.

Зачем я достал ножичек из потаенного шкафа сознания? Ох… Сердце встревоженно застучало. Что если всё, что мне дорого, в одно мгновение пропадёт?

Я вновь проснусь в прошлой весне в гетто. Один. Проведу будничный ритуал сбора на работу. Без особых эмоций отработаю смену. Вернусь домой. Бесконечный день сурка с полным отсутствием искры и смысла.

Квартира – тюрьма со всеми благами цивилизации. Ты же так долго на них пахал. Что-то японское панно начала двадцатого века не особо радует. Гитары не радуют. Закрыт на материальный карантин. Страшно.

В городе бесчисленное множество знакомых. На что они мне? Массовка для самообмана. Город сердца – красивая старофондная коробка. Ненужная и захламленная.