M&D
Шрифт:
– Да ты и сама не веришь: вспомни, как ты свистнула из сувенирной лавки крестик, и не где-нибудь, а в Иерусалиме напротив храма Гроба Господня! С ума сойти: крестик, да ещё в Иерусалиме, да ещё…
Мариам пугливо огляделась:
– Тише ты, дурак! Кто-нибудь ещё услышит.
И прибавила, понизив голос:
– Я виновата, что он так лежал открыто, и никто не следит?! Грех не взять.
Андрей проследил взглядом за удаляющейся Таниной фигуркой.
– Да уж, это точно… грех не взять…
И звонко расхохотался, увидев, как заметался между официанткой, с которой надо расплатиться, и Таней, этот примоднённый хлыщ, с которым она сидела за столиком.
Мариам
Глава 107
From: [email protected]
Date: 19.08.2000
Андрюша, приветики. Извини за долгое молчание,
Твой хрустальный соблазн проморозил насквозь мои пальцы.Иней выдох окрасил кристаллами свежего льда.Ты алмазную пудру наживкой для ловли скитальцевРассыпаешь небрежно, пока не замерзла вода.Я пленилась игрой огоньков в отшлифованных граняхБриллиантовой ночи, раскинувшей снежную сеть.Было страшно смотреть, как зеркальные плоскости ранятКожу плеч и лица, начиная при этом звенеть.Удивлённо смотрю на тебя сквозь замерзший хрусталикЛьдинкой глаза, что был лишь секундою раньше живым.Вместо рёбер теперь у меня – ледяные спирали.Тёплый дух естества ты забрал, чтобы сделать своим…Это было в офисе, в обед, когда все сотрудники ушли в столовую. Андрей открыл почту, и не поверил своим глазам. Несмотря на свою пониженную эмоциональность, он был потрясен, получив по электронной почте это письмо. Что за дикие шутки! Он долго пытался вычислить отправителя. Теоретически им мог оказаться кто угодно – Маша Либерт, Ольга Шерина, и, в конце концов, та же Рита Воронина, которая недавно развелась, и буквально на прошлой неделе предлагала встретиться. Все они знали его историю, и то, что его затрясёт при виде слов «Андрюша, приветики».
И он отправил обратное сообщение с единственным вопросом: «Ты кто?», впрочем, не надеясь на вразумительный ответ. Затем вышел из офиса, закрыл дверь, отправился в столовую, передал ключ Тишину, и сказал, что некоторое время побудет в бункере.
– Что-то случилось, Андрей Александрович? – обеспокоенно спросил Тишин.
Остальные сотрудники также были испуганы – так бледно и подавленно выглядел директор. Невразумительно что-то ответив, Андрей вышел. Как сомнамбула, на автопилоте, дошёл до бункера, открыл дверь, прошёл вовнутрь, сел у окна.
Так до вечера и просидел, время от времени отвечая на звонки. Ничего не видя перед собой, он весь ушёл в воспоминания. Он не выронил из памяти ни одного слова, ни одного вздоха Кати. «…существует то, что неподвластно времени. Молодость, красота – всё проходит, вечны любовь и ненависть».
У него было всё, что нужно для счастья – дом, семья, перспективное дело. Но дремавшее в нём подспудное беспокойство, тревожившее его во времена, когда всё только налаживалось, с получением письма проснулось. «Что меня ждёт?» – спрашивал себя Андрей, никогда до этого не задававший себе подобных вопросов. Не умевший философствовать,
Но в этот день ему напомнили о том единственном, что для него когда-либо имело значение. В этот миг – Андрей это почувствовал – судьба перешагнула через соединяющий два берега мост.
Андрей вспомнил море, горы, спутанные леса, неровные ущелья, бьющуяся о камни вспененную воду. Вдруг ему почудилось, что возвращается он из далекого путешествия с пустыми карманами. Возвращается в дом своих родителей, идет по коридору, проходит в зал, оттуда – на балкон, с которого когда-то переговаривался с Катей. Пустота. Покой. Забвение. А там, за багряным солнцем, остались необузданные мечты, буйство, желания, остался придуманный им с Катей волшебный мир. Это была любовь-сказка, в которой они были авторами и главными действующими лицами. Они выдумали их будущую жизнь, населили её друзьями, вещами, домами, какими-то предметами… А потом всё разрушилось.
И вот сейчас Андрей на распутье, не знает, на какой берег выехать. Так, в глубоком раздумье, неподвижно сидел он.
Внезапно он поднялся и стремительно направился к выходу.
«Бл***, какие на х** берега, я должен Алику привезти молочную смесь!» – громко сказал он, и ругнул себя за свою забывчивость. Закрыв двери, сел в машину, завёл, и поехал на выезд из кардиоцентра, навстречу надвигающимся сумеркам.
Глава 108
В этот раз Таня сама настояла на том, чтобы сходить к психологу. Не было уже физики с химией, появилось нечто более сложное.
Когда они с мамой уселись напротив эксперта Соковни, Таня рассказала о предмете своего беспокойства.
– Надоело быть зайкой. Мой парень постоянно называет меня уменьшительно-ласкательными именами типа котичка, пусичка, зайчонок и все в таком духе. На самом деле я знаю его не так давно, он хороший серьезный молодой человек, но вот этот его жаргончик немного смущает меня.
Врач проницательно посмотрела на неё.
– По-моему, тебе с ним повезло. Других называют засранками или даже хуже.
Арина будто ждала этих слов.
– Я ей говорю тоже самое! Предыдущий парень вообще был уголовник, слава богу, посадили!
– Мне кажется, что по жизни он мягкий, слабохарактерный человек, – возразила Таня. – Как мне его проверить? – Ну как проверить, дай ему с размаху железным дрыном по кокосам и сразу проверишь. Если он тебе тут же зарядит кастетом в табло – значит мужик, молодца! Ну а если будет валяться в ногах, вылизывать твои сапоги и просить избить его кнутом до полусмерти – значит все-таки немного слабохарактерный.
От такого ответа опешили обе – и мать, и дочь. Таня громко расхохоталась, Арина ошарашено смотрела на Соковню, весь вид которой говорил: «Так… ещё вопросы есть?»
Да, вопросы были.
– Ты говорила, что с парнями тебе неинтересно, – напомнила Арина.
– Тогда с кем? – ехидно спросила Соковня.
– Тот, слабохарактерный, дело не в нём. Понимаете, вокруг меня много парней, только выбирай! Но я очень критична и требую неизвестно чего от претендента. Я изучила парней досконально – они все одинаковы. Я обожаю флиртовать, играть на чувствах, манипулировать. Но чувствую, что это уже нездорово, нужно что-то изменить, а что – не знаю.