«…Міласці Вашай просім»
Шрифт:
Можно наблюдать когда дети ждут по нескольку часов у двери на урок потому что преподаватель в нерасписание занимается с ребенком «Хайкина или Горелика», а ребенок какого либо «Иванова или Петрова» хотя и его часы, ждет у двери потому, что эти кадры считают, что дети Ивановых и Петровых не призваны быть даровитыми в музыкальном искусстве, а что музыкальным искусством должны овладевать «Хайкины и Берковичи».
Прошу Вас тов. Патоличев поручить серьезно проверить дела в музыкальных учебных заведениях г. Минска, при проверке их вскроется гораздо больше.
НАРБ, ф. 4, воп. 65, спр. 101, арк. 160.
Пры праверцы
№ 258
Секретарю Ц. К. К.П.(б) Белоруссии товарищу Горбунову Т. С.
от бывшего преподавателя института Народного Хозяйства им. В. В. Куйбышева Д.
Заявление
Я работаю в институте Народного Хозяйства восемнадцать лет. Читаю теоретическую статистику. За все время работы в институте я не имел никаких замечаний. Руководство института и кафедры всегда отмечали, что я читаю лекции на высоком идейно-теоретическом уровне, на уровне требований высшей школы и что я являюсь высококвалифицированным педагогом. В 1949 году написал диссертацию. В конце 1949 года я ее сдал в Саратовский экономический институт. Имеются положительные отзывы. Напечатал уже автореферат. В 1950/51 уч. году написал несколько методических разработок.
Директором института тов. С. 25-го июня 1951 г. издан приказ, что «в связи с направлением в институт Министерством высшего образования квалифицированного специалиста для чтения курса теоретической статистики предупредить старшего преподавателя тов. Д., что с 25 августа 1951 года он освобождается от работы в институте».
По деловой квалификации меня не могли освободить от работы, тем более что на мое место приглашают начинающего педагога, который только в этом году заканчивает теоретический курс аспирантуры. Причиной освобождения меня от работы является очевидно то, что в июне 1950 года меня исключили из партии. Решение дирекции института об освобождении меня от работы считаю неправильным. При исключении меня из партии в партколлегии и на бюро ЦК мне говорили «идите работайте и оправдайте себя на работе в институте».
В 1945 году я совершил ошибку. В июне 1950 года меня исключили из партии за скрытие от партийной организации о своей переписке с родственниками проживающими за границей (США). В 1945 году ко мне приехала из Хойник семидесятилетняя тетя Ш. Сарра, которая прожила у меня с июня 1945 по июнь 1946 года. За это время от родственников, проживающих в США она получила на мой адрес несколько писем и две или три посылки. Я лично и моя жена никогда никакой связи не имели с моими дальними родственниками (муж сестры моего отца), проживающими в США. Вся переписка велась Ш. И только от ее имени. Это подтверждается тем, что как только Ш. в июне 1946 года уехала в Хойники на мой адрес ей перестали прибывать письма и посылки. Да из переписки Ш. видно, что я с ними никакой переписки не вел. В их переписке ни слова не писалось обо мне и о моей семье. Я их не помню и не знаю. Они выехали в США когда мне было 4 или 5 лет.
Моя политическая ошибка и политическая близорукость заключается в том, что я не препятствовал Ш. вести переписку, не убедил ее в недостойности получения этих подачек, а объективно помогал ей. Я не сообщил об этом в 1945 г. своей партийной организации, так как считал, что переписку ведет Ш., а не я. Кроме того, в то время (в период Ялтинской и Потсдамской
Я осознал свою ошибку. Я совершил антипартийный проступок, но я не заслуживаю политического недоверия. Это была моей первой и будет последней ошибкой. Я надеюсь, что меня еще восстановят в партию. О человеке можно судить по его повседневной работе, а не по случайной ошибке. Я не являюсь политически сомнительным гражданином. Я всегда был и буду верен партии и социалистической Родине.
Я сын рабочего и воспитанник комсомола и коммунистической партии. Отец мой умер когда мне было семь лет. Только благодаря советской власти я смог получить высшее образование и стать научным работником. У меня нет заслуг перед Родиной, но как верный ее сын всегда старался своим честным трудом за все отблагодарить партию и правительство. Я всегда не жалел своих сил честно выполнял свою производственную и общественную работу. Началась Великая Отечественная война. 8 июля 1941 года в Кричеве я добровольцем вступил в ряды советской армии. Будучи тяжело больным мне предложили демобилизоваться, но я отказался и продолжал оставаться и работать в армии. Только в сентябре 1944 года я был демобилизован по второй группе инвалидности (у меня сохранились отзывы и характеристики о моей работе в армии). Моя жена во время войны была в партизанском отряде. Моя семья хлебнула горя во время войны. В минском гетто были растерзаны родители жены и был умертвлен в душегубке наш единственный семилетний сын. После демобилизации я принял активное участие в восстановлении института и в общественной жизни. Я был внештатным лектором Ц.К. К.П(б) Белоруссии и по заданиям отдела агитации и пропаганды на протяжении 1945-50 г.г. систематически выступал с лекциями и докладами на экономические и общественно-политические темы. Никогда я не имел никаких замечаний и всегда хорошо отзывались о моих лекциях.
Я к Вам обращаюсь тов. Горбунов Т. С. и уверен в том, что Вы чутко отнесетесь к моему заявлению и поможете восстановить меня на работу. Я имею право работать в институте. Кроме вышеуказанной ошибки, которую я глубоко осознал и за которую я понес тяжелое наказание, у меня никогда не было отклонений от генеральной линии партии. Я являюсь участником Отечественной войны, инвалидом второй группы.
Убедительно прошу Вас восстановить меня на работу в ин-т Народного Хозяйства. Прошу принять меня для личной беседы по этому вопросу.
21 июля 1951 года [Подпiс]
гор. Минск Революционная 23 кв.15
НАРБ, ф. 4, воп. 65, спр. 101, арк. 221–223.
Д. была прапанавана работа па спецыяльнасцi у Мiнскiм юрыдычным iнстытуце.
№ 259
СЕКРЕТАРЮ ЦК КП(б)Б товарищу Патоличеву
МИНИСТРУ ТОРГОВЛИ СССР
от работника Госторгинспекции по Минской области
Ц. адрес: Минск, Немигский пер. № 11-а кв. 6.
Проработав в Госторгинспекции 3 года, имея самые положительные отзывы и характеристики о своей работе как со стороны Главного Госторгинспектора по Минской области, так и Начальника Управления Госторгинспекции в БССР и Главного Управления Госторгинспекции СССР, меня на протяжении этого времени уже дважды пытались уволить с работы.
В декабре 1949 года я обратился по этому вопросу в ЦК КП(б)Б и к Министру торговли СССР и после этого меня оставили на работе. В настоящее время спустя полтора года опять поставлен вопрос о моем увольнении. В чем дело? Оказывается, дело в моей анкете, которую я пишу собственной рукой вот уже 33 года.