Мачехина дочка
Шрифт:
— Гота! Ты не могла бы позаботиться о хозяйстве, пока твоя мама немного не поправится?
— Да, папа, конечно. — Я кивнула головой.
Это что же получается, он совсем не заметил, что именно этим я и занимаюсь все последние дни? Я даже немного возгордилась: наверное, у меня весьма неплохо получается, раз папа-барон не заметил разницы. Но потом я вспомнила, что он в эти дни почти не бывал дома, так что он не заметил бы даже, если бы хозяйством начала заниматься малышка Лиззи. Представив нашу крошку в белом чепчике хозяйки я тихонько хихикнула. Папа-Барон снова дома, к маме вызвали лекаря… Теперь все будет хорошо. Просто должно быть хорошо.
Потом все пошло своим чередом. Приходил лекарь, совсем недолго задержался у мамы, потом чуть дольше — в кабинете папы-барона. Приходила экономка, согласовать несколько хозяйственных вопросов. выслушав ее, я распорядилась послать двух служанок проверить все белье в кладовой, чтобы отсортировать требующее починки и совсем ветхое. Соответственно, немедленно делать заказ на новое белье я отказалась под тем предлогом, что не знаю настоящего состояния дел. Да, я понимаю, что время от времени это надо делать. Да, госпожа баронин давно собиралась… Но я не могу работать вслепую, а если госпожа баронин останется недовольна, экономка может сослаться на мое распоряжение… Велела, на всякий случай, проветрить гостевые комнаты. Согласилась, что надо послать посыльного в городок, чтобы пополнил запасы специй… Словам, там прислушалась к умным людям, там — проявила характер, там отодвинула решение до лучших времен. По моему разумению, почти половину этих вопросов можно Было бы спокойно рассмотреть в течение недели, половину от оставшихся — экономка вполне могла бы решить сама. Но прислуга привыкла что ежедневно перед завтраком мама принимает в своём кабинете экономку, вникая в каждую мелочь, а, значит, не мне этот порядок менять.
выйти в парк, как собиралась, опять не получилось, потому что пора уже было на завтрак. Малодушное желание сбежать, выпросив у благоволящей мне кухарки булочку, отбросила как недостойное. Завтрак немного развеял утренние тревоги. Мама почувствовала себя лучше и спустилась к завтраку. К моему удивлению, выглядела она ничуть не хуже, чем вчера или третьего дня. На папу-барана она смотрела смущенно, словно чувствовала себя виноватой за утренний переполох. Впрочем, почему «словно», мама вообще все нестроения, что происходили в доме, умудрялась поставить себе в вину.
Папа-барон, наоборот, вел себя так, словно в этот раз чем-то сильно провинился он. Они так старались угодить другу другу, что мне потребовалось даже приложить некоторые усилия, чтобы не смеяться. Слишком нелепо выглядели двое взрослых серьезных людей, ведущие себя, словно молодежь на первом балу. Именно поэтому я постаралась как можно быстрее сбежать из-за стола. вызвала Кати и велела сперва позвать мне старого Хайко-плотника, а потом доложить мне, когда папа-барон пойдет к себе в кабинет.
Несмотря на все проволочки, моя работа наконец-то была закончена. Пора, как и планировала, оформлять ее в рамку. Я уже сняла вышивку со станка и теперь тот сиротливо стоял у окна, зияя пустой рамкой. Немного подумав, взяла с полки новый альманах с образцами вышивки, хотя раньше собиралась всерьез заняться кружевами. Да, вышивка мне действительно изрядно надоела за эти месяцы, но брать коклюшки в руки сейчас не хотелось еще больше. Как раз вчера, когда я сортировала вещи Астрид, я снова почувствовала, как мне не хватает этой старушки. Воспоминания о ней не хотели отпускать, словно потеряла близкого человека. Именно поэтому я решила начать новую вышивку, чтобы не бередить душу зря. За этим занятием и застала меня Кати,
— Папа-барон! Я, как обычно, просто спросить по делу. Можно?
— Можно, Гота. Как обычно, тебе можно почти все. — Он улыбнулся, но в этот раз было в его улыбке столько усталости, что захотелось уйти и просто оставить его в покое. Однако, у меня накопилось несколько вопросов, которые обязательно надо прояснить, поэтому, вздохнув и мысленно попросив у папы-барона прощения, я присела в кресло.
— Никому так и не сказали, что с мамой. Я волнуюсь. Слуги шепчутся по углам, выдумывая истории одна другой страшней. Папа-барон, что с ней?
— Ну-у-у, понимаешь, Гота…. — Папа-барон отвел глаза и, кажется, смутился. — Конечно, было бы лучше, если бы тебе об этом сказала мама, но раз уж ты пришла ко мне, то мне и придется сказать. — Он глубоко вдохнул, словно перед прыжком в воду, — У нас с твоей мамой будет ребенок. — Мы с папой бароном сидели и недоуменно смотрели друг на друга. Если честно, то единственное, что я сейчас чувствую — это именно полное недоумение.
— И это все? А из-за чего тогда весь этот шум, словно мир рухнул? У вас с мамой их, между прочим, уже двое. — Папа-барон устало потер виски.
— Гота, давай, такие вещи тебе будет объяснять мама, ладно?
— Ладно, — я не стала спорить, мне действительно было его жалко. Казалось, он сейчас уснет прямо у стола. — Только у нее, как обычно, не будет времени, или сил, или настроения на долгие разговоры… давай, ты мне скажешь вкратце, а за подробностями я действительно пойду к маме, когда она немного успокоится.
— Понимаешь, если дети родятся слишком часто, то это может быть опасным для женщины. А я слишком люблю твою маму поэтому сожалею, что ей придется рисковать из-за меня. И в прошлые разы она себя чувствовала лучше, поэтому я разволновался.
— А-а-а, тогда понятно. — Я удовлетворенно кивнула головой. Он просто разволновался, поэтому все вокруг носились, словно замок горит. Так бывает. Я помню, когда внук нашей кухарки чуть не утонул в замковом рве, потому что полез ловить утят, она тоже разволновалась. Сперва, когда помощник конюха вытащил недотепу, она плакала и причитала, вытирая фартуком слезы. А потом еще с четверть часа гоняла его по заднему двору, грозясь отшлепать мокрой тряпкой. Я тогда вышла на шум и спросила у сбежавшихся слуг, что случилась. Так они тоже объясняли мне, что Берта переволновалась, и теперь ей нужно немного отойти.
— А что с Лили? Я сказала слугам, что она просто гостит у тетушки в столице. Но, папа-барон, все очень плохо, да?
— Да не так, чтобы очень. — Он вздохнул. — Лили, конечно, натворила много глупостей. И Ее Величество ужасно недовольна, о чем я эту глупышку и предупреждал. Плохо то, Гота, что неопытностью Лили воспользовались не совсем порядочные люди. И теперь, пока их не найдут, Лили и все мы, к сожалению, должны быть очень осторожны. Возможно, те люди захотят замести следы. Поэтому, я попросил твою маму пока побольше отдыхать и никуда не выезжать из замка без крайней необходимости. И ты тоже постарайся всегда Быть в поле зрения. А если ты вдруг встретишь незнакомых людей, любых, но, особенно, рыцарей или дворян, немедленно сообщи мне или доверенным слугам. Ты все поняла, Гота? Это очень серьезно.