Мачо чужой мечты
Шрифт:
– Значит, сейчас у тебя появился дом? – горько усмехнулась Соня.
– Ну да, – простодушно признался Андрей, – правда, ремонт не до конца закончен, но осталось только полы лаком покрыть.
…Соня замолчала.
– Жесть! – гаркнула Катерина. – Ну, это бомба!
Нора сердито глянула на журналистку.
– Вы забыли о нашем договоре? Никаких материалов, кроме интервью со мной! Без подробностей о клиентке!
– О чем идет речь? – подняла голову Соня. – Какое интервью?
– Ерунда, – быстро отреагировала Катерина, – профессиональные моменты.
– Что вы хотите от нас? –
Молодая женщина сцепила пальцы рук.
– Я забыла об Андрее.
– Правильно, – вновь не утерпела Катерина. – А он вам алименты платит?
– Нет, – помотала головой Соня, – мне и не надо. Я хорошо зарабатываю, абсолютно не нуждаюсь, у Марка имеется все необходимое. Я вычеркнула Вяльцева из памяти, убедила себя, что этого человека не существовало, но у Марка в свидетельстве о рождении стоит его имя.
– И что? – нахмурилась Элеонора.
– Мы собрались на море, и нужно разрешение отца на отъезд, – пояснила Соня. – Полный бред брать бумагу у человека, который не узнает в толпе своего ребенка, но таков закон. Мне противно обращаться к Вяльцеву, никаких сил нет ему звонить. Не могли бы вы взять на себя эту миссию?
– Боже, какая ерунда! – воскликнула Нора. – Иван Павлович прямо сейчас отправится к нему и получит документ. Только дайте координаты Вяльцева.
Глава 4
Не успел я спуститься на первый этаж и пройти к двери, как услышал приятный баритон:
– Иван Павлович, здрассти.
Из маленькой комнатки, расположенной у лифта, выглянул паренек в черной форме. Я остановился и кивнул:
– Добрый день, Алексей.
Раньше в нашем подъезде дежурили милые старушки, божьи одуванчики, мирно дремавшие на стульях. Я не понимал, какой толк от престарелых дам. Оказать сопротивление преступнику они не способны. Ну зачем их приняли на работу? Разве что в виде жеста благотворительности? У состарившихся женщин крохотная пенсия, прожить на которую совершенно невозможно, а служба консьержкой приносит ощутимую прибавку к ней: в нашем доме живут обеспеченные люди, которые не скупятся на оплату прислуги. Но несколько месяцев назад положение изменилось: дряхлые тетушки исчезли, их место заняли крепкие юноши в черной форме, с пистолетами в кобурах. Кажется, их трое, но я знаю по имени лишь одного, того, что сейчас со мной поздоровался.
– На улице дождь, а вы без зонта, – вежливо завел разговор Алексей.
– Я на машине, – пояснил я, – не пешком пойду.
– Испортилась погода, – пригорюнился Алексей, – я собирался завтра на природу, и, пожалуйста, ливень.
– Не расстраивайтесь, – сказал я, – авось тучи унесет.
Алексей кивнул. Я счел беседу завершенной и шагнул к двери.
– Простите, Иван Палыч, – тихо сказал охранник.
– Слушаю, дружок.
– Вы вроде человек образованный?
– В некотором роде да, – кивнул я, хотя это вопрос, что считать образованием. Я имею диплом Литературного института и легко могу рассказать вам ну, допустим, о символистах или таком малоизвестном ныне поэте, как Буало. Только какой толк от этих знаний, если я останусь один на один с пробитым колесом? Мне ни за что не сменить баллон, я непременно погибну в лесу от
Алексей кашлянул.
– Оно, конечно, правильно. Только… понимаете… у меня небольшая… проблемка…
– Говорите смелей, помогу, если сумею!
– Я кроссворды разгадываю, – смущенно сообщил охранник, – хобби такое.
– Хорошее занятие, – похвалил я парня, – развивает интеллект.
– Я в этом деле профи, – похвастался Алексей, – получил кучу призов.
– Да ну?
– Даже стиральную машину для матери отхватил, – засмеялся секьюрити, – а сейчас застопорился, прямо замучился, не понимаю, о чем речь. Кстати, за этот кроссворд мотоцикл получить можно. Сделайте одолжение, Иван Палыч, помогите, авось вы сообразите.
– Я не мастак в кроссвордах, но могу попытаться, читайте вопрос.
– Средство для закапывания.
Пару секунд я стоял молча. На мой взгляд, игра в слова не имеет никакого отношения к уму и образованию, скорей уж человек, забавляющийся вписыванием букв в клеточки, должен обладать хорошей памятью. Средство для закапывания?
Алексей с надеждой смотрел на меня, и тут я сообразил, что имел в виду составитель головоломки.
– Это же лопата!
– Ну спасибо, такое простое слово мне в голову не пришло, – обрадовался охранник и нырнул в каморку.
Сев в машину, я набрал номер телефона, который нацарапала на бумажке Соня. Трубку взяли сразу.
– Алло, – нервно воскликнул мужской голос, – говорите живей.
– Можно Андрея Вяльцева?
– По поводу интервью обращайтесь к пресс-секретарю, – гаркнули из телефона, и раздались частые гудки.
Я покачал головой и повторил попытку, на этот раз человек с той стороны провода был еще конкретнее.
– Что надо?
– Андрея Вяльцева.
– Дергайте Николая Рагозина, он беседует с журналюгами, – буркнули в ответ, и снова трубка противно запищала.
Глубоко вздохнув, я потыкал в кнопки и быстро проговорил:
– Добрый день, вас беспокоит продюсерский центр Джона Кеннеди. Мы имеем деловое предложение к Андрею Вяльцеву – съемки в блокбастере. С кем возможно побеседовать?
– Слушаю вас, – подобострастно ответил растерявший всю грубость хам.
– По телефону затруднительно проводить переговоры, – замурлыкал я, старательно изображая человека из мира кино. – Желательно поболтать, так сказать, фэйс ту фэйс.
– У меня съемка в восемнадцать, – ответил Вяльцев, – если согласитесь приехать немедленно, то сумеем пообщаться сегодня.
– Готов прибыть по любому адресу.
– Записывайте, – оживился Вяльцев.
Здание, в котором обитал актер, выглядело шикарнее дома Норы, подъезд был выложен мрамором, к лифту вела ковровая дорожка, и повсюду стояли кадки с пальмами.
– Вы к кому? – строго спросил охранник.
– В сто пятую квартиру, – мирно ответил я: зачем обижаться на службу безопасности, она выполняет свои обязанности.
– Секундочку, – придержал меня секьюрити, потом быстро набрал номер и осведомился: – Дежурный беспокоит, ждете гостей? Простите, как вас зовут?