Мачты и трюмы Российского флота
Шрифт:
Назавтра более пятидесяти лейтенантов стояли в управлении кадров. Рожи у всех хитрые, на каждой печать таинственности. Припрятанным со вчерашней беседы с начмедом ТОФ кусочком сыра вороны делиться не хотели. Каждый надеялся, что... не дай бог, сглазят. Этап ответственный.
Новиков был вызван к начальнику первым. Через 5 минут вышел ,пряча глаза.
— Куда?
— Знаешь, Петь, я хотел на берег. В авиацию. Извини. Не хотел тебе говорить. Семья. Дети. Дружба - дружбой...
— Ясно.
— Не обижайся. Это ты фанатик. А
— Не может быть! Ладно, скушали... Будь здоров! Ждать не надо. Знаешь... у меня свои планы на вечер...
— Откуда планы? Мы же...
— Сказано. Будь здоров!
— Товарищ подполковник, лейтенант Иванов прибыл.
— Садитесь. Где хотите служить?
На меня смотрела равнодушная рожа бюрократа. Вдруг стало прозрачно ясно, что вопрос задан для проформы, что судьба лейтенанта нисколько не трогает сидящего в казенном кресле на казенной заднице человека. Она уже решена. Давно. 20, 50, 100 лет назад. Решена движением казенных бумаг, называемых служебной перепиской, планами военных ведомств, для которых человек с его желаниями и судьбой - единица в графе “офицерский состав” или же “рядовой”. Ячейка не должна пустовать. Кем и как она заполнена, какой ценой - плевать.
“Какое самое большое желание возникает у человека, забравшегося на высоту? Плюнуть вниз.” Захотелось, дико захотелось плюнуть. Но возможности не было. Военный конвейер безжалостно бросил меня к подножию. Таким образом, плевок попадал точно в наивную и глупую рожу плюющего (закон всемирного тяготения - в приложении к флоту).
— А вы разве отправите меня туда, куда я хочу?
— Конечно. Мы всегда... для вас... с учетом возможного.
— Надводные корабли. Совгавань.
— Ну, молодой человек. Места на надводных кораблях уже, увы, заняты. Могу предложить подводные лодки, строительные части.
— Товарищ подполковник! Я сказал: надводные корабли. В любом соединении флота. Совгавань снимаю...
— Лейтенант! Я ясно выразил свои мысли?
— Так точно!
— В чем же дело?
— Я тоже выразил их ясно. Надводные корабли!
— Не забывайтесь!
— Надводные корабли.
Эх, как не хотелось подполковнику переписывать аккуратно заполненный бланк. Минуты три (!) работы. Но... индивидуальный подход, близость к людям... Могут вздуть...
— Хорошо. Только для вас, упрямца. Есть одно место в авиации флота.
— Я же сказал, товарищ подполковник. Надводные корабли.
Я решил биться до конца за свою мечту. Отступив сейчас, я потерял бы уважение к себе, что было гораздо дороже расположения бюрократа.
— Идите, лейтенант, подумайте. Не плюйте против ветра. Авиация. Это мое последнее слово.
— Я...
— Все. Через час жду.
Поворот кругом. Шаги, как в бетон сваи.
— Ну что? Куда?
– это Новиков.
— В ресторан “Золотой Рог”. Залезу на пальму. Приходи вечером с бананом. Снимешь...
— Ты что, с ума сошел?
— Пошел
— Петро, извини. Но все же куда?
— На пальму.
...Рестораны, опытные женщины, лицемеры, ласки, успех, деньги, кортик... погоны...
Ресторан был рядом. На углу Ленинской. Вечерний спектакль начинался с 18 часов. С улицы направо, по лестнице вверх - вход. Дверь на замке. За стеклом молодой нахальный парень с желтым шитьем на рукавах. Табличка “Свободных мест нет”.
Я поманил швейцара пальцем. Тот понимающе осклабился. Дверь открыл. Плебейское ожидание подачки.
— Держи карман! — Горсть фирменных пуговиц, купленных рядом во флотском универмаге, перекочевали в карман ошарашенного фраера.
— Ты что, издеваешься? Мест нет!!!
Жалкая попытка преградить дорогу...
Взяв за лацкан фирменной тужурки ошалевшего от неожиданности хлипкого вышибалу, я притянул его к себе и зашипел прямо в ухо... от бешенства:
— Ханыга! Ты срок тащил? Мазуту хавал? (Откуда все бралось!?)
— Ты что? Проходи. Найдем место. Взбесился?
Победила дружба.
Пока я сдавал фуражку, вышибала шмыгнул в дверь туалета.
Зал был полупустой. Пока. Пальмы не было. Выбрав столик в углу рядом с эстрадой, я подозвал официантку.
— Добрый вечер. Пересядьте, пожалуйста, за другой столик. Этот...
– Я буду сидеть здесь. Принесите шампанское, бутылку коньяка и... самое вкусное.
— Одному?
— За все уплачено. Я хочу посидеть и помолчать... Вам все ясно?
— Да, конечно. Могу предложить минеральную. Пока готовят заказ.
— Не препятствую.
Да! не “Прага”, хотя у маринистов “Золотой Рог” описан неоднократно. В розовых тонах. Колбасьев, правда, не знал, что пальму срубят.
Зал постепенно наполнялся публикой. Не за пуговицы, конечно.
По двое, одиночным порядком или коллективом занимали столики молодые люди, в большинстве морской и военной профессии. По двое, одиночным порядком - реже, коллективом - еще реже, рассаживались милые, не склонные к полноте женщины. Да и склонных хватало.
Зал разделился на два лагеря. Это было заметно. Оценивающие взгляды скрещивались в воздухе. Наэлектризованная от ударов атмосфера раскалялась. Жертв не было. Были только охотники. Женского и мужского пола...
Ко мне за столик сели две дамы. Я заказал шампанское для них.
— О! Спасибо! Как вас зовут, доктор?
В чинах и званиях здесь звали толк.
— Девочки! Договор. Я купил у вас одиночество на сегодняшний вечер.
— Что случилось, лейтенант?
— А это нарушение договора. Все.
Коньяк не опьянял. Музыка гремела так, что звякали фужеры. Говорить было невозможно, распаренные тела вытворяли такое... Галантные кавалеры таскали мебель. Поклон.
– Разрешите?
– Пожалуйста. Стул из-под... стул на место. Танец. Спасибо. Стул в сторону. Стул под задницу. Конвейер. Эритроциты плясали джигу.