Мадам Пэн и ее крыс
Шрифт:
– Слушай, с ним надо что-то делать. Он совсем обнаглел. Заяви! – настаивала телефонная трубка.
– Но я не могу понять! Что я-то ему сделала? Он же на что-то злится. Ведь мы как-то раньше с такими справлялись!
– Раньше дети были другими! – вздохнула географичка.
– Чушь! Дети во все времена были одинаковыми! – вспылила мадам Пэн, и Мартин на ее плече согласно подпрыгнул.
– Вот и возись тогда со своим белобрысым крысенышем, пока он тебя саму не взорвал! – прогудела трубка хорошо поставленным
– Маразматичка старая! – буркнула мадам Пэн и бросила трубку.
«Стоп! – сообразила мадам Пэн. – А ведь подруга ничего не знает о моем крысеныше. Это она Гошу! Гошу назвала крысенышем!»
Только сейчас мадам Пэн поняла, что между крысенышем и Гошей в самом деле есть некое сходство – удлиненный нос, белые волосинки, плутоватый взгляд исподлобья. Даже походка: на цыпочках, с оглядкой, как будто кто-то догонит и укусит за ухо.
Мартин доедал кусок омлета, аккуратно держа его розовыми пальцами, когда в замке повернулся ключ.
Мартин и мадам Пэн посмотрели друг на друга.
«Муж!» – подумала мадам Пэн.
«Кот!» – подумал Мартин.
Кот вошел первым, по-хозяйски протопал на кухню и устало свалился на пол.
Муж пока еще разгружал сумки.
Кот увидел крысеныша, привстал и недоуменно посмотрел на мадам Пэн: «Сожрать?».
– Даже не думай, – погрозила пальцем мадам Пэн.
«Ну и ладно», – успокоился кот и снова развалился на полу.
Но муж мадам Пэн был, пожалуй, пострашнее кота. Он так любил животных, что ему захотелось взять крысеныша на руки, повертеть, потискать, погладить по животу и подуть ему на лоб.
Мартин терпеливо перенес это знакомство ради любезной мадам Пэн.
Когда мадам Пэн с мужем обсуждали планы по заботе о новом члене семьи и его благоустройству, Мартин уже зарывал во дворе, возле подъезда, свое небольшое состояние: монетки-блестяшки, цветной карандаш, ошметок сыра и огрызок от пледа.
Несколько монеток запасливый крыс забрал с собой. Надо же ему как-то расплачиваться в булочной!
Мартин прощально взглянул на окна мадам Пэн и побежал туда, где на него строго смотрела голова Маяковского, где тихо ворчали большие голуби, где таились опасности, а рядом разливался кофе капучино и дышали теплом булочки. На этом отрезке улицы Мартина ждала следующая загадка. Ну хотя бы второго писателя он должен сегодня отгадать!
Мадам Пэн уже поняла, что крысеныш сбежал, и тоскливо глядела в окно.
«Неужели конец истории? – подумала она. – Конец истории под названием “Мадам Пэн и ее крыс”?»
Глава 4
Ночное
В эту ночь мадам Пэн еще несколько раз посматривала в окно. Она ворочалась в кровати, потом, шаркая, шла на кухню глотнуть воды. Потом снова ворочалась и шла пить валерьянку (приходилось делиться с котом).
Наверху плясали соседи. В три часа ночи! Мадам Пэн постучала шваброй по батарее да так и застыла со шваброй в руке. Ей показалось, что на улице Маяковского началось неясное волнение.
Мадам Пэн пригляделась в очках, потом без очков. Трудно было в это поверить, но по тротуару маршировала армия крыс. Они не бежали, они шли торжественно, явно с какой-то целью. Мадам Пэн удалось разглядеть, что это были обычные серые крысы. Когда на дымчатую колышущуюся массу падал фонарный свет, мадам Пэн холодела от ужаса: до чего неприятные создания! Еще неприятнее были их черные тени, которые вырастали на стенах домов. Они удлинялись по ходу крысиного движения, вытягивались и будто бы выпрямлялись. Тени на фасадах домов оживали, словно в кошмарном театре.
– Они ищут моего крысеныша! Они напали на его след! – воскликнула мадам Пэн и бросилась в коридор.
В ее голове пульсировала одна мысль: «Спас-ти! Спасти маленького крысеныша!» Она вспомнила его хрупкие косточки под нежной бело-розовой, в серых яблоках, шубкой. Эти твари его разорвут!
Мадам Пэн быстро влезла в стоптанную обувь, накинула пальто и… остановилась.
Это коридорное зеркало давно пора расколоть! Что оно показывает? Теперь на мадам Пэн уставилась странная тетка: в коротком пальто поверх длинной фланелевой ночнушки, со шваброй в руке и в ботах на босу ногу.
«Кто я? – подумала мадам Пэн. – Я же не Машенька, извините, а он не Щелкунчик. Что это я придумала? Кого я решила спасать? Просто кто-то травит крыс, или подвал затопило, вот они и повылезали».
Но другой голос все тревожнее пиликал в голове и настаивал: «Их же много, их слишком много, ведь это все не просто так, верь мне, слушай меня!»
Этот голос, между прочим, много раз выручал ее в детстве, когда она не была еще мадам Пэн, а была маленькой девочкой по имени Пенелопа и еще не переехала из Англии в Россию.
«Да, но то было раньше», – уныло возразил взрослый голос мадам Пэн. Теперь она мадам, пора перестать делать глупости – бегать в ночнушке по улице и гонять шваброй крыс. Мадам Пэн вспомнила, что у нее к тому же больные коленки, и заглушила тонкий голосок новой порцией валерьянки.
Мадам Пэн опять взглянула в окно. Ей показалось, что растущие крысиные тени одеты в цилиндры и сюртуки и что идут они не на четырех лапах, а вышагивают на двух!
– Бррр, – помотала головой мадам Пэн. – Ночные видения? Это уж слишком! Говорят, надо выпить настойку пиона.