Мадам Змея (Трилогия о Екатерине Медичи - 1)
Шрифт:
Через несколько дней мучения короля прекратились; он находился без сознания, и никому не удавалось вывести его из этого состояния.
Королева в отчаянии шагала по своим покоям; к ней привели детей; она обняла их по очереди и отправила назад, чтобы поплакать в одиночестве.
Дорогой мой, думала королева. Все эти годы Диана отнимала тебя у меня; неужели теперь тебя заберет смерть?
Как жестока жизнь! Катрин видела, как стареет Диана, она верила, что придет ее день. Но сейчас смерть угрожала забрать Генриха. Катрин знала, что это произойдет. Лежа на кровати,
Кем была для него Диана?
Катрин внезапно горестно засмеялась; она стиснула свои длинные белые пальцы.
Мадам, подумала она, вы были для него всем. Теперь вы потеряли все.
Люди, желавшие ободрить Катрин, приносили ей вести. "Королю немного лучше. Похоже, он спит". Лучше? Интуиция подсказывала ей, что он не поправится.
Она послала Диане записку, выдержанную в надменном тоне. Герцогине приказывалось немедленно вернуть все королевские бриллианты и подарки, преподнесенные ей Генрихом. "Я хорошо помню каждую вещь, - написала Катрин, - так что не вздумайте что-нибудь утаить".
Получив это послание, Диана подняла свое печальное лицо, посмотрела на гонца и горестно улыбнулась. Она поняла, что никогда не знала по-настоящему королеву. Кое-кто из придворных называл ее Мадам Змея; теперь Диана осознала, что эти люди лучше разобрались в характере Катрин де Медичи.
– Что, король уже умер, коль со мной так обращаются?– спросила она.
– Нет, мадам, - ответили ей, - но, похоже, он проживет недолго.
Поднявшись, Диана высокомерно произнесла:
– Пока в нем остается хоть капля жизни, я хочу, чтобы мои враги знали: я не боюсь их и не собираюсь подчиняться им. Но я не захочу пережить его; все несчастья, которые они жаждут обрушить на мою голову, покажутся мне пустяком в сравнении с потерей моего короля. Поэтому, жив он или мертв, я не боюсь своих недругов.
Когда эти слова были переданы Катрин, она поняла, что Диана одержала над ней очередную победу. Любовь снова толкнула королеву на опрометчивый поступок.
Она отдалась своему горю. Она потеряет Генриха навсегда! Не сможет больше ревновать, видя, как он, наклонив голову, слушает Диану. В ее жизни не будет другого мужчины. Вместе с Генрихом умрет любовь; ее страсть будет погребена одновременно с королем.
Мария Стюарт, оплакивавшая тестя, не могла скрыть блеск предвкушения в своих глазах. Через несколько дней она станет королевой Франции. Юного Франциска, горячо любившего своего отца, теперь обхаживали де Гизы; умная Мария подготавливала его к новой роли так умело, что возбуждение вытесняло из души мальчика скорбь.
Теперь Францией будут править де Гизы, а не королева-мать!– подумала Катрин и осознала, что власть для нее была почти столь же желанна, как и любовь короля. Она никогда не забудет то, что сделала Мария Стюарт.
Она снова заплакала.
Генрих, вернись ко мне. Дай мне шанс. Диана стареет,
По дворцу пронесся слух: "Королева потеряла от горя рассудок".
Забальзамированное тело короля положили в свинцовый гроб, который в торжественной и скорбной обстановке перенесли в Нотр-Дам, а оттуда - в Сент-Дени. В траурном шествии приняла участие вся знать страны.
Церемонией руководил кардинал Лоррен; он произнес прощальную речь; гроб опустили в усыпальницу.
Монморанси переломил свой фельдмаршальский жезл и бросил его части на гроб; четыре высокопоставленных лица сделали то же самое. Это была трогательная сцена.
– Король умер. Да здравствует король Франциск!– прокричал герольд.
Пение труб известило об окончании церемонии. Король Генрих лежал в могиле; королем Франции стал болезненный Франциск, лицо которого было покрыто следами оспы.
Стены и полы покоев Катрин были убраны черной тканью. Кровать и алтарь тоже находились под мрачным саваном. В комнате горели две восковые свечи; сама Катрин была закутана с головы до пят в черную вуаль, под которой виднелось простое черное платье.
Она действительно была вне себя от горя. Оно обрушилось на нее так внезапно. Катрин предчувствовала беду, но не думала, что это будет смерть Генриха.
Она безумно любила его; теперь ей не осталось ничего, кроме возможности отомстить.
Диана! Око за око, зуб за зуб.
Почти тридцать лет, мадам, я испытывала унижение. Видела вас сквозь дыру с мужчиной, которого желала. Лионцы целовали сначала вашу руку, а потом мою. Я слышала как вас называли королевой Франции, хотя этот титул принадлежит мне. Мадам, всему этому пришел конец. Ваш день истек; из горечи и страданий родился мой день.
Она поднялась с кровати и подошла к столу, отперла тайный ящик.
Пусть смерть Дианы будет долгой, мучительной. Агония станет расплатой за годы унижений королевы.
– Я уже начала нравиться ему, - прошептала она.– Он гордился мною после Сент-Квентина. Он приходил на собрания моего Круга. Со временем я бы отвоевала его у стареющей вдовы. А теперь я потеряла все... мне осталось только мстить.
Диана сказала, что она не боится врагов, что любые несчастья кажутся ей пустяком в сравнении с потерей Генриха. Может быть, сохранив ей жизнь, она накажет ее сильнее всего; если Диана внезапно умрет от ада, люди скажут: "Это сделала королева-мать".
О, если бы она, Катрин, действовала более расчетливо в дни своей страсти, она бы давно завоевала сердце мужа. Но любовь сделала ее слабой. Теперь, потеряв любовь, она обрела способность планировать свои шаги с осторожностью.
Она бросилась на кровать и зарыдала. Ее фрейлины решили, что она обезумела от горя; они послали к ней того, кто, по их мнению, мог утешить королеву.
Маленький Генрих смотрел на нее изумленными глазами; она распростерла свои объятия, и он бросился в них. Она обхватила руками голову мальчика и поцеловала его. Затем улыбнулась - ей осталось кого любить.