Мадикен
Шрифт:
— Скажи, Альва! А мы с тобой не можем посылать ему в больницу табак? — спрашивает она.
— Можем! — отвечает Альва. — Мы ему столько табаку пошлем, чтобы он нюхал сколько захочет и еще осталось в запасе.
Мадикен задумчиво смотрит перед собой.
— Это хорошо! А то мне не верится, что он когда-нибудь найдет себе что-то живое!
Альве тоже не
— Скорей бы уж сохло белье. Похоже, что к вечеру будет дождь. Так что пойдем на Майский костер под зонтиками.
Вот и кончился этот день. Наступает вечер, пасмурный и теплый, и весь Юнибаккен отправляется на встречу весны. Мадикен и Лисабет торжественно везут Кайсу на первый в ее жизни Майский костер. Такое важное событие помогло Мадикен забыть то страшное, что ей пришлось пережить нынче утром. Оно стерлось из памяти, точно ничего и не было. Сейчас Мадикен думает об одном — как она покажет людям Кайсу. Не слепые же они, чтобы не заметить «маленького человечка» в колясочке и не удивиться этому чуду. Но люди не замечают. Вот дурачки-то! Все только и ждут, когда наконец трубочист подожжет костер и запоет мужской хор. Им, видите ли, некогда полюбоваться на Кайсу!
— Тоже мне, невидаль! На младенцев все и без вашего давно насмотрелись, — говорит Мия.
Только она да Маттис взглянули на Кайсу. Однако даже Мия не понимает, какое чудо эта малютка! Но тут подошел Аббе. Он любит малышей и с любопытством заглянул в колясочку. Мадикен довольна — Аббе долго рассматривает ее сестренку. Кайса тоже довольна. Она гукает и хохочет.
— Глянь-ка! А ведь я ей понравился! — говорит Аббе. — Впрочем, меня все девчонки любят. По крайней мере, в Юнибаккене. Только Альва не в счет. Про нее — не знаю!
Но с Альвой все ясно — она не спускает с трубочиста глаз. И трубочист ей подмигнул. Мадикен заметила. Вообще-то нечего ему подмигивать! Вокруг него суетятся все пятеро его ребятишек, с нетерпением ожидая, когда он зажжет костер. Так что
— Ничего я с собой не поделаю! — говорит Альва. — Слабость у меня к этому парню.
А вон и дядя Нильссон идет неторопливой походочкой. Он такой шикарный — в черном пальто и шляпе, с тросточкой и сигарой. Немного позади идет тетя Нильссон.
— Какой вечер! — говорит дядя Нильссон, попыхивая сигарой. — А жизнь-то так и играет! Я давно замечаю, что весной особенные вечера.
Мадикен это тоже замечает, да еще и как замечает! И неважно, что вечер выдался темный и пасмурный, все равно чувствуется весна, в воздухе пахнет весной, настоящая весна пришла!
«Неважно, если пойдет дождик! — думает Мадикен. — Весенний дождик, он же теплый. Даже название у него теплое! Пускай идет весенний дождик! Конечно, от дождя развезет землю и сандалии запачкаются в грязи. Но это ничего! — думает Мадикен. — Пускай их пачкаются! Они же старенькие!»
— Интересно, помнят ли они еще, какие были красивые в прошлом году? — спрашивает она сестру.
— Кто — помнит? — Лисабет не поняла, о чем говорит Мадикен.
— Да мои сандалии! Какая я добрая, что дала им два раза посмотреть на Майский костер!
Лисабет расхохоталась:
— Смотри, берегись Мии! А то как бы тебе опять не пришлось скакать домой на одной ножке!
— Уж как-нибудь не поскачу! — говорит Мадикен. Она ведь теперь подружилась с Мией. Девочки сговорились, что будут бегать вокруг Майского костра наперегонки. Скорей бы трубочист зажигал!
Наконец он поджигает костер. Это великий миг. Все закричали: «Ура!» Мадикен торопливо вынимает из колясочки Кайсу.
— Видишь костер, Кайса? Это называется — Майский костер. Так люди встречают весну! Ты понимаешь?
Пламя взмывает к темному небу, трещат поленья, летят искры. И вот грянул мужской хор:
Сияет майское солнце!
И тут начался дождь.