Мадонна без младенца
Шрифт:
Но до чего же не хотелось!
Удивительно: они с Васей прожили почти десять лет, и Алла всегда была уверена, что любит – очень любит! – своего мужа. А сейчас нет ни малейшего желания с ним встречаться. Хотя не виделись почти четыре месяца.
«Права была та докторша, Милена Михайловна, – подумала Аля, – когда говорила, что суррогатное материнство для брака – огромное испытание. А еще безошибочный тест: счастливая у вас пара или нет».
Их
«И почему я должна Ваське докладывать, что возвращаюсь в собственный дом? – сердито подумала Аля. – Это моя квартира – такая же, как и его. Я вольна приезжать в свою собственность в любое время, когда пожелаю!»
Тем более что ключи от московского жилья она так и носила в сумочке. Неосознанно, наверно, не хотела выкладывать, чтоб хоть какая-то ниточка связывала ее с прежней счастливой жизнью, с мужем, со столицей…
– Вы в Москве где территориально? – вырвал ее из раздумий Анатолий Иванович.
– «Речной вокзал», – отозвалась Аля. – Это на севере.
– Отлично! – обрадовался мужчина. – Я как раз из Шереметьева улетаю. У метро пересяду на маршрутку – и сразу в аэропорт.
Алла не стала геройствовать и предлагать довести его к самолету. Чувствовала она себя – вот удивительно! – чем ближе к Москве, тем хуже. Ноги отекли, спину ломило, в глазах щипало. Понятно, конечно, что дорога долгая, но в Калядине в последние дни она тоже себя не щадила. Давала в день по пять-шесть уроков английского и по хозяйству крутилась. Энергии на все хватало. Еще и силы оставались поиграть с Настей или перекинуться с Викторией Арнольдовной в картишки. А сейчас, хотя ничего не делала, только барствовала пассажиркой в машине – сил вообще не осталось.
«Не дай бог Вася еще решит прямо сразу, когда мы с дороги, отношения выяснять», – опасливо подумала Аля.
…Анатолий Иванович, конечно, зря надеялся приехать засветло. В Москве они оказались ближе к полуночи. Их случайный попутчик поспешил на маршрутку, Аля опасливо – отвыкла уже от суматошных столичных дорог – пересела за руль. Настя, вот уж у кого энергии через край, и не думала дремать. Вертелась на заднем сиденье, беспрерывно тараторила:
– Мам, троллейбусы! Мам, смотри, магазин еще работает! Рекламу видишь – мюзикл новый! Нет, мам, мне тут больше нравится!
Аля, в свою очередь, чувствовала себя в столице очень чужой, очень провинциальной и неуверенной.
Въехали в родной двор – и ни намека на радость или на ностальгию. Только раздражение, что припарковаться решительно негде.
Кое-как втиснулась в крошечное пространство между бетонной стеной и помойкой, автоматически поискала глазами Васину машину – не видать. Хотя окна на кухне светятся. Лампа новая, дневного света, энергосберегающая – Аля такие ненавидела. Кто это в ее квартире устанавливает
Настя вдруг присмирела, взяла маму за руку. Прошептала:
– Я боюсь.
– Чего? – улыбнулась Аля.
– Ну, папа же денег кому-то должен, – неуверенно сказала дочка. – Вдруг в нашей квартире бандиты?!
Алла, впрочем, опасалась совсем другого. Она успела заметить, что занавески в кухне – как и лампа, не те, что раньше. И окна, кажется, новые установлены. Неужели там теперь в придачу к новой мебели новая хозяйка?! Вот почему Вася даже не пытался ее искать!
Но с дочкой делиться сомнениями она, конечно, не стала. Уверенно вошла в подъезд, поднялась на родной пятый этаж…
Ключ к двери не подошел.
«Может, просто уйти?» – мелькнула боязливая мысль.
Однако обдумать ее Аля не успела. Дверь распахнулась. На пороге стояла совершенно незнакомая женщина. Совсем не во вкусе Василия – полная, неприбранная, с восточным разрезом глаз.
– Вы кто? – с очевидным акцентом спросила дама.
– А вы? – растерянно отозвалась Алла.
– Я здесь живу.
Але показалось, что в голосе женщины прозвучали горделивые нотки.
– Но это наш дом! – возмущенно встряла в разговор Настенька.
– Чего ты говоришь такое, девочка? – всполохнулась восточная дама.
Настя была готова расплакаться:
– Почему вы тут все поменяли? Где наш шкаф? Где мой маленький пуфик?!
Аля обняла девочку, крепко прижала к себе. Она – в отличие от дочери – уже все поняла. Кроме одного: как Василий сумел продать квартиру, общую собственность, без ее согласия?
– Мама, – всхлипнула Настенька, – что происходит? Где папа?!
Восточная женщина теперь глядела на них без опаски – скорее, с сочувствием. Посторонилась, пригласила:
– Да вы проходите. Вы же с дороги? Хоть чаю выпейте.
– Нет, нет, спасибо. – Алла поспешно отступила.
Она сама сейчас разрыдается, если войдет в свое когда-то любимое, а теперь разоренное гнездышко.
Но дама не отставала:
– Пройдите, пройдите. Убедитесь: у нас все законно, мы за вашу квартиру деньги платили, официально все оформляли. Если хотите, можете свидетельство о собственности посмотреть, договор купли-продажи. Мы люди честные!
– Я не сомневаюсь, – сквозь зубы процедила Алла.
И потащила дочку прочь.
На лестничной площадке остановилась.
Куда же им деваться?
– Может, к дяде Кириллу пойдем? – робко предложила девочка.
Аля внутренне застонала. Нет, ни за что! Они уже живут нахлебниками в Калядине у его бабушки, а теперь еще и в Москве оккупируют его квартиру?!
– Не хочу я к нему, – глухо отозвалась она.
– Тогда позвони папе, – потребовала дочка. – Пусть он приезжает – и нас спасает отсюда!