Маэстра

Хилтон Л.

Внизу плотной классической пригласительной карточки кремового цвета значилось: «Дресс-код: вечернее платье». Платья в пол у меня не было, но в таких делах экономить противопоказано! Остаток дня я смотрела на часы и, как только пробило пять, побежала в банк на Пикадилли, потом взяла такси, а к шести уже вернулась домой, заехав по пути в «Харви Николс», счастливой обладательницей минималистичного черного платья в пол от Ральфа Лорена, которое закреплялось на одном плече практически невидимой золотой цепочкой. Платье стоило нереальных денег, но я старалась об этом не вспоминать, может, потом надену его в клуб. Меня совершенно не волновало, что Руперт думает о моем чувстве стиля, но мне впервые выдалась возможность завязать контакты с серьезными людьми, а значит, я должна выглядеть безукоризненно!

Украшения я подбирала долго. Крошечные серьги-гвоздики с

бриллиантами, которые мама подарила мне на двадцать один год, я уже давным-давно сдала в ломбард в Хаттон-Гарден, поэтому решила, что отсутствие украшений лучше, чем дешевые украшения, и не стала ничего надевать. Платье было элегантным само по себе, оставалось только надеть самые простые туфли на каблуке. Я выпросила у соседки Пэй черный клатч «Гуччи» – и вуаля, образ готов! Минимум косметики, только немножко туши и чуть-чуть малиновой помады. Вызвала такси, чтобы не растрепать прическу, водитель посмотрел на меня так, что я сразу же успокоилась и поняла: выгляжу на все сто.

Около красной ковровой дорожки, протянувшейся от стеклянного павильона в Гайд-парке, собралась толпа папарацци, сверкавших всеми оттенками розового и малинового, словно космический корабль в стиле ретро. Парочка из вежливости пару раз щелкнула камерами, но все равно было приятно. Издалека доносилось гудение праздника – звуки сливались в органичный гул, похожий на урчание огромного зверя. Я протянула швейцару приглашение, он сделал мне знак проходить, и я на секунду прикрыла глаза, предвкушая океан удовольствия, в который вот-вот окунусь.

Наверное, так почувствовала бы себя Золушка, если бы ей все же удалось попасть на бал, а он оказался бы корпоративной вечеринкой заштатной страховой компании. Даже аромат огромных уличных свечей «Джо Мэлоун» не мог перебить кисловатый, навязчивый запах дешевого шампанского. Сотни мужчин с нездоровым цветом лица, в плохо сшитых костюмах, толпились вокруг бесплатного бара с фанатичным блеском в глазах, достойным мормонов, когда те решили оторваться по полной в Атлантик-Сити. Откуда «Тентис и Тентис» набрали такой контингент – неизвестно. Среди этого океана посредственности я разглядела голову вышедшей в тираж супермодели – ее худая, высокая фигура торчала словно палка среди всего этого безобразия. Если не считать этой «знаменитости», у меня было такое ощущение, что я оказалась в дешевом диско-баре в пятницу вечером.

Вспомнив о чеке на круглую сумму из «Харви Николс», я ощутила мучительный укол совести. Единственным человеком, кроме меня, который решил соблюсти дресс-код, оказался Руперт. Благодаря внушительному животу вокруг моего начальника образовалось нечто вроде ВИП-зоны. Он беседовал с галеристом по имени Кэмерон Фицпатрик, с которым я была едва знакома. Я поймала взгляд Руперта, и его бочкообразное тело тут же двинулось в мою сторону. Смокинг редко идет мужчинам, но Руперту он оказался на удивление к лицу, и я поймала себя на том, что в кои-то веки искренне рада его видеть.

– Руперт! – Обворожительно улыбаясь, я помахала ему клатчем. – Привет!

– Э-э-э… Джудит, добрый вечер, а ты… ну да, конечно… Я, если честно, уже ухожу. Приглашен на ужин.

– Не буду вас задерживать, просто хотела сказать, что провела дополнительную работу по изучению провенанса Стаббса.

– Что?

– Новая картина Стаббса, которую мы обсуждали на собрании, помните?

– Джудит, мне надо бежать, поговорим завтра, – бросил он через плечо и исчез.

Теперь вся надежда у меня была только на Фицпатрика, но и тот растворился в толпе. Я протолкалась к барной стойке, миновав стайку девушек в микроскопических размеров платьях и туфлях, которые, судя по всему, они позаимствовали у Колин Руни, не спросив разрешения. От разочарования я не смогла даже толком насладиться взглядами, которыми они меня провожали. Они явно краем уха где-то слышали, что нижняя часть женского тела обладает определенной притягательностью для мужчин, но на этом их мысль и остановилась. Да, юбка, которая демонстрирует все, что нужно для определения даты последнего визита к косметологу на предмет депиляции, не лучший способ заявить о женской эмансипации. Чем закончится их вечер, я рискнула бы угадать с одной попытки – около трех ночи они будут исполнять пародию на стриптиз, сидя на коленях у какого-нибудь перемазанного майонезом мажора-неудачника где-нибудь в клубе «Восемьдесят». О нет, это не для меня! Джудит, успешный арт-дилер и элитная девушка на один вечер, достойна большего! Пить мне совершенно не хотелось, но, чтобы как-то убить время, я прихватила пару бокалов и медленно

продефилировала через зал, притворяясь, что один из них предназначается для моего несуществующего собеседника. Впрочем, особого удовольствия весь этот спектакль мне не доставил.

Анджелика, разумеется, так и не появилась. В живописи она, может, и не разбирается, но наверняка обладает достаточным опытом светской жизни, чтобы понимать, на какие вечеринки ходить не стоит. Еще один пример тайного шифра, который мне так и не удается разгадать! Да как я могла на это купиться? Как могла поверить, что здесь меня ожидает нечто из ряда вон выходящее?! Да и что? Элегантная беседа с элегантной публикой, на ходу изящно пошутить с Джеем Джоплингом, после чего тот, разумеется, украдет меня с бала, отвезет в «Вулзли» и усадит за тот самый столик, где любил отужинать Люсьен Фрейд?!

Такое мне не светит, потому что я просто серая мышь! Выскочка из низов! Боже, какое унижение! Даже папарацци уже отправились на поиск мероприятий поинтереснее. Престарелой супермодели тоже след простыл – ушла, наверняка засунув между вываливающихся из декольте грудей жирный чек, туда, где тусуется настоящая элита. Господи, какая же я дура! Сначала я подумала, что в наказание за глупость стоит пойти домой пешком, но потом поняла, что слишком расстроена. Ну потрачу еще двадцатку на такси, и что? Ладно, хотя бы расскажу Дейву, что была на настоящем приеме, он такое любит. Но неужели так бывает всегда? Неужели Лондон и правда похож на матрешку? Стоит тебе открыть первую блестящую лаком куколку, как внутри ее оказывается еще одна, а потом еще и еще… Вне себя от раздражения, я протянула водителю деньги, на ходу начиная теребить ненавистное платье, тонкая цепочка лопнула, и я в ярости схватила подол около разреза и разорвала чертову тряпку пополам, к вящему изумлению проходившей мимо пожилой пары, державшей в руках программки из Альберт-Холла.

Бледная от гнева, я вошла в квартиру и с трудом стала пробираться по коридору, заставленному неимоверным количеством велосипедов, насосов и шлемов. Зайдя на кухню, я обнаружила на столе коробочку с запиской, на которой было всего два слова: «Для Джуди». В коробке оказалась розовая керамическая кружка с толстыми стенками и заячьими ушками. В записке говорилось: «Прости, пожалуйста! Я случайно разбила твою чашку, поэтому дарю тебе новую!» В конце моя идиотка-соседка еще и смайлик пририсовала! Бросив взгляд в мусорку, я увидела осколки чашки и блюдца – идеальная кофейная пара от «Виллерой 1929», глазурованный фарфор цвета абсента. Я ходила вокруг нее две недели в пассаже «Кэмден», но потом все-таки не выдержала. Чашка была недорогая, всего сорок фунтов, но дело не в этом! Не в этом дело! Я решила поискать суперклей в ящике жуткого буфета в псевдовикторианском стиле, но ящик заклинило, я со всей дури шарахнула ногой по основанию буфета, ножка отвалилась, буфет накренился, дерьмовая посуда задребезжала и посыпалась. Несколько минут я приходила в себя, а потом стала наводить порядок на кухне, которая превратилась в сущий ад.

7

Проснулась я в пять утра, голова гудела. Лежа на постели, обнаженная, я, как всегда страдальчески, смотрела в потолок. Из-за работы в клубе я потеряла способность четко мыслить. Новые подружки, легкие деньги – все это сбило меня с толку. Но теперь я возьму себя в руки и все сделаю правильно! Раскопаю, откуда взялся этот Стаббс, чего бы мне это ни стоило! Ну сходила на дурацкую вечеринку, зря потратила время – бывает! А теперь надо сосредоточиться!

На работу я пришла пораньше, надеясь сразу же поговорить с Дейвом, но Лора загнала меня в угол и заставила провести все утро за анализом минимальных цен на Стэнли Спенсера, чтобы помочь какому-то брокеру смухлевать с налогами на прибыль от торгов. Налоги на прибыль – пожалуй, единственная сфера, в которой наш отдел умел по-настоящему проявить нечто похожее на деловые качества. В обед я спустилась в хранилище, но, не застав там Дейва, позвонила ему на мобильный и предложила зайти в бар после работы. Потом пошла в «Н. Пил» и купила чудесный свитер из голубого кашемира, который стоил примерно столько же, сколько платье в «Харви Николс». Потратив кругленькую сумму, я почему-то почувствовала себя лучше и уже не так переживала из-за неудавшейся вечеринки. Переодеться я решила в женском туалете в Лондонской библиотеке на Сент-Джеймс-сквер, тогда я успела бы встретиться с Дейвом в баре «Виноградная лоза» на Дюк-стрит. Дейв вошел туда, прихрамывая. Он был слишком горд, чтобы ходить с тростью, а я уже ждала его за столиком с пинтой «Гордости Лондона» и тоником для себя.