Маэстро Адмирал
Шрифт:
– А сколько беспилотников мы потеряли?
– Двадцать семь марк-48 и сорок четыре марк-51. Это много, их оборона построена очень грамотно. Кроме той дыры стоившей им крейсера, остальное было безупречно.
– Когда первая волна вернется на базу?
– Примерно через полчаса, некоторые задержаться. Плюс их все надо перезарядить. Так что нет, основную атаку проведем без них. Но я хочу дождаться расстояния в двенадцать миллионов километров, тогда мы сможем подключить марк-45 с «Доминионов». Сир Грегори хотите ли вы чтобы мы выделили силы добить крейсер? В принципе он уже не игрок.
– Добейте, – распорядился командующий миротворческой эскадрой.
Сир Хьюз кивнул и вызвал капитанов двух крейсеров:
– Сир Кейр, леди Белинда, через пятнадцать минут отправьте по пятьдесят марк-51 по подбитому крейсеру. – И продолжил уже обращаясь к Дональду: – думаю ста крейсерских беспилотников хватит.
– Действительно, отправлять туда марк-48 избыточно. А марк-51… ну в
– Можно риторический вопрос? – с сарказмом высказался сир Логан. – Если мы знали что марк-51 слабоваты, то зачем у нас четыре крейсера забиты ими под завязку?
– Действительно риторический вопрос! – поморщился сир Хьюз. – Задайте его нашему Адмиралтейству, лично я распоряжаюсь только теми средствами, которых Адмиралтейство соизволило нам выделить. Других нету!
После минутной паузы, первым нарушил молчание сир Мендор.
– Итого во второй волне у нас будет 825 марк-48, 500 марк-51 и 360 марк-45. Сир Хьюз думаете этого хватит?
– Думаю главной целью второй атаки будет их флагман!
– Что ж, одобряю.
Лейтенант Беатриче Угарофф находилась в огромном отсеке тактической группы флагманского дредноута. Восемьсот человек рассчитывающие алгоритмы своих и вражеских беспилотников, а при необходимости определяющих цели для оборонительных бортовых систем и орудий главного калибра. В ее ведении один из суперсекретных БА-12 Квазар, два оборонительных Редут и Икс, с полдюжины разведдронов, разбросанных по всей системе, и кластер лазеров ПРО номер 18 расположенный по левому верхнему борту дредноута. Собственно этот кластер и был для нее первоочередной задачей. Правда при отражении первой волны он задействован не был, и она отработала резервным номером для своего Редута. Занимавшего позицию примерно в четырех тысячах километров впереди дредноута. Сейчас главный искин флагмана поставил ей задачу проанализировать действия группы вражеских марк-51. Задача не то чтобы сложная и пока Беатриче ничего особо отличающегося от стандартных алгоритмов у врага не видела. Вражеским марк-51 очевидно была выставлена дистанция для атаки в шесть тысяч километров, а маневрирование на пределе дальности ожидаемо было минимальным. Это и необходимость уклоняться от огня с Редутов делало шансы противника выйти на заданную дистанцию и вести эффективный стрельбы призрачными. Большинство марк-51 попросту прошло сквозь построение эскадры так толком и не отстрелявшись. А дальше топлива им хватало только на путь к базе. Единственное интересное, что заметила девушка это укороченное время работы противокорабельного лазера, всего пятнадцать секунд, после чего шел отстрел контактных боеголовок и уход на выход из боя. Чем это объяснялось Беатриче не знала и как раз сейчас над этим фактом усиленно думала. От этих ее раздумий ее отвлекло входящее сообщение: «ублюдки запустили сто малых птичек, вероятно добьют «Геракл»».
Сообщение было от Доминики, она также служила младшим тактиком, в соседнем ряду, три бокса направо. Беатриче бросила туда быстрый взгляд, девушка усиленно делала вид, что очень занята расчетами. Ха, маэстрину да Винчи эта показуха все равно не обманет, злобная стерва видит мысли у всех. Вдоль всех рядов боксов через весь отсек протянулся сквозной коридор по которому из начала в конец вышагивало одно из отражений маэстрины да Винчи. Яркий сверкающий надсмотрщик за галерными рабами, мелькнула шальная мысль. Беатриче постаралась ее как можно быстрее прогнать. Маэстрина всегда требовала мгновенного и безукоризненного выполнения ее указаний, а неповиновение ей было занятием смертельно опасным. Безжалостная тиранша, без колебаний выпалывающая любую крамолу из подчиненных. И как только Доминика рискует отвлекаться, пусть даже на вполне доступный тактикам главный боевой экран? Сама Беатриче слишком хорошо знала подругу-тираншу чтобы так рисковать. У всего экипажа «Автократора Юстиниана» маэстрина да Винчи вызывала вполне обоснованный благоговейный ужас. В ее сознании всегда ярким, гневным, жалящим огоньком горел опекун маэстрины. Через такого опекуна она в любой момент могла отдать мысленный приказ или даже полностью захватить сознание обычного человека. Такой опекун был не только у всего экипажа флагмана, он был у всех экипажей эскадры. Маэстрина на мелочи не разменивается, ее жизненным принципом было контролировать вокруг все!
То еще ментальное рабство, впрочем для выросших на Данаире привычное. А Беатриче была родом со столичной планеты империи. На Данаир опекун был знаком всем, правда там первые двадцать пять лет жизни это был почти незаметный опекун Императора. Не яркий огонек, а скорее смутная тень в твоем сознании, тихая, успокаивающая и как правило доброжелательная. Тень к которой подданный империи всегда мог обратиться, и даже при острой необходимости попросить о помощи. Конечно нужно было быть настойчивым, все-таки Император один, а подданных двести пятьдесят миллионов, и это только на Данаире. Сама Беатриче конечно никогда и не пробовала. Но несколько раз опекуна слышала, например голос императора
Имелся в виду указ императора об улучшении демографической ситуации на Данаире. Всем молодым женщинам империи было предписано в возрасте между двадцатью и тридцатью годами родить или завести иным способом не менее трех детей. Причем двоих при отсутствии постоянного брачного партнера женщина имела право перевести на обеспечении государства. А ей уже исполнилось двадцать пять. Беатриче действительно какое-то время откладывала, затем был жених убеждавший сначала надо оформить брак, а теперь она совсем не знала что делать. И вот она сидит рыдая в полицейском участке и тут к ней подходит человек в штатском. Позже она поняла, что это был вербовщик флота. Он сказал, что ее отличные оценки и некоторые знания могут быть востребованы, более того женщинам и мужчинам подписывающим контракт с военным флотом полагаются привилегии. Например отсрочка от обязательств перед империей на время контракта. А какой самый длинный? Десять лет, три года в академии флота, потом семь лет службы в космосе с возможностью продления. Ну и почему нет? На планете ее жизнь уже укатилась под откос. Так что да, она согласилась. Два года она проучилась в академии вполне так себе успешно, не лучшая на курсе, но и далеко не худшая. Предстоял третий выпускной год, когда случилась встреча изменившая ее тихую ничем не примечательную жизнь верноподданной. Двадцатисемилетняя курсантка академии флота одиноко скучала на борту катера, что должен был вернуть ее с орбиты Данаира на удаленную станцию принадлежащую академии. Она слегка опаздывала и попутчиков не ожидалось, но ей повезло. Входной шлюз открылся впуская худенькую черноволосую девчонку. Очень юную, телосложение как у мальчишки, без стратегически важных выпуклостей, шальные серые глаза. Большущие со странными золотистыми искорками. Одета довольно просто. Девчонка бросила на сидение здоровенную сумку и рассмотрев попутчицу изрекла:
– Привет! Меня зовут Уна, ты в академию?
Беатриче ответила на приветствие, сообщила свое имя и похвасталась двумя успешно завершенными годами учебы.
– Ну а я новичок, в первый раз покидаю планету, клёво да? Кстати я пси, тебя это не смущает?
– Пси? – переспросила удивленно Беатриче. – Ах да псионик, поняла… сильный?
Девчонка пожала плечиками. Глаза резво обшаривают взглядом пассажирский отсек катера, носик забавно чуть вздернут.
– Папочка говорит что вполне сойду, как украшение на родовом древе семьи. А император назвал меня само совершенство! Представляешь?
Беатриче не представляла, энергия попутчицы уже слегка подавляла.
– А еще он сказал, что мне надо больше общаться с обычными, это позволит мне быть ближе к широким массам. Обычные люди это двигающие мускулы империи, клёво, да? Сказал заведи подругу. Хочешь стать моей подругой, это будет клёво, обещаю! Но сразу предупреждаю: я наглая самовлюбленная стерва!
– И что делает тебя наглой самовлюбленной стервой? – удивленно спросила Беатриче.
– Ну это общее мнение, папочка так думает, и император тоже. А мне нравится.
– Что нравится? Быть стервой? Жаль, мне в твоем возрасте хотелось быть милой хорошей девушкой…
– Я пробовала, это скучно! До пятнадцати лет я была хорошей, правда-правда! Но в одно прекрасное утро проснулась и поняла что с этого момента хочу быть стервой. Сразу сообщила об этом родителям. Мамочка почему-то огорчилась, а папа воспринял новость спокойно, но он вообще спокойный.
Искорки в серых глазах горели все ярче, будущая подруга захватывала все пространство вокруг, делая окружающее все безумнее и безумней. Она вытащила из сумки навороченный дорогущий планшет, а затем вдруг сказала:
– Во смотри как я умею, – и указала пальчиком на соседнее сидение. Там мигом возникла сверкающая полупрозрачная фигурка, точная копия безумной попутчицы. Почти как голограмма. – Это отражения меня, клёво, да?
Еще один взмах пальчиком, еще одно отражение, и еще и еще. В катере вдруг стало тесно, четыре сверкающих силуэта, у каждой в руках планшет, нахально сидят закинув ногу на ногу. Но Беатриче довольно быстро поняла каждая из копий вполне самостоятельно, вот одна что-то читает с планшета, вторая рассматривает потолок, третья делает вид что спит, а четвертая даже забирается с ногами на сидение и роется в сумке. Сама Уна наклонив головку смотрит на Беатриче.