Маэстро, ваш выход!
Шрифт:
– Ну у нас есть свидетельские показания секретарши Розовского… признания прапорщика Глебова. Разве этого мало? – спросил упрямый Грек.
– Мало, – все с той же резкостью заметил Туманов и добавил в сердцах: – Ты думаешь, суд на этом построит обвинение при вынесение приговора Гвоздю?
Грек приумолк, понимая, что Туманов во многом прав.
– Дело развалится, если его обвинительная база не будет выстроена на уликах, – сказал Федор, предоставляя Греку шанс поразмыслить над его словами.
Грек покосился на Ваняшина, который молча наблюдал за поединком
– Хорошо. А если мы возьмем Гвоздя, и он расколется?..
Майор Туманов недоверчиво покрутил головой.
– Не думаю, что Гвоздь вот так возьмет да и расколется.
– А мы ему – бац, проведем очную ставку с секретаршей и прапором Глебовым, – стоял на своем капитан, хотя уже и чувствовал, что майор его одолевает. Но сдаваться просто так Сан Саныч Грек не собирался. А майор еще узнает, кто из них двоих был прав.
– А ты не думал о том, что Гвоздь слишком крепкий орешек для нас. Вот он возьмет на очной ставке, плюнет в твою усатую харю и, глядя в глаза, в присутствие следователя прокуратуры и понятых, скажет, что вообще не знает ни секретаршу Розовского, ни этого прапора Глебова. И вообще, не имеет никакого отношения к тому, в чем ты его обвиняешь. Тогда, что?
Грек насупился, с сожалением для себя понимая, что майор окончательно одержал над ним еще одну победу в этой словесной перепалке.
– Я ему плюну. Рога обломаю, гаду, – решительно пригрозил Грек.
– Да, ладно, не бери в голову, Саня, – хлопнул Туманов капитана Грека по плечу. – Это я так, условно. Нет, нам так просто этого ублюдка не взять. Мы ведь даже не знаем, кто конкретно из троих стрелял в Курьера. Может, Гвоздь не убивал его. И Розовского с Ищенко он не убивал. Он только отдавал приказания. Причем, заметь, на словах, а не на бумаге.
– Тогда, как же быть-то, Николаич? – в конец, растерявшись, спросил Грек.
Федор внимательно посмотрел в глаза капитану и сказал:
– Взять его с поличным при совершении преступления. И тогда ему хана.
Грек улыбнулся.
– А как же ты, Николаич, узнаешь, когда он захочет совершить это преступление? – как всегда в своем стиле, с издевочкой спросил капитан Грек.
Федор закурил, а молчавший до этого лейтенант Ваняшин не выдержал:
– Ну ты, Грек, вообще, тупой, – покрутил он пальцем у виска и продолжил: – Для этого Николаич и хочет внедриться в окружение Гвоздя, чтобы постоянно быть в курсе всего, что он задумывает. Понял теперь?
Грек так глянул на лейтенанта, что тот вместе со стулом отодвинулся подальше от него.
– Ты помолчал бы, салага, когда старшие разговаривают, – тут же в адрес Ваняшина последовало строгое замечание Грека. – Я и сам все прекрасно понимаю, – проговорил капитан.
– А если понимаешь, ни к чему тогда задавать дурацкие вопросы, – парировал Ваняшин нападки Грека.
– Я, Леша, не дурей тебя. Ты еще у мамы под подолом сидел, а я уже, таких как Гвоздь, на чистую воду выводил. И сам не раз бывал в таких ситуациях, в какой скоро
Ваняшин презрительно хмыкнул.
– Тоже мне, агент ноль, ноль, семь. Может, тряхнешь стариной, раз ты такой шустрый? – с ходу предложил лейтенант. Но Греку трясти стариной что-то не захотелось. Рисковые мероприятия он не уважал, всячески стараясь избегать их. Но и виду не подал, что испугался. Сказал:
– Как Николаич скажет.
– Я сам пойду, – сказал Федор. А Грек тут же добавил:
– А мы с Лехой будем тебя прикрывать. Если что, сразу вмешаемся. Николаич, а Василькову ты доложил о будущей операции? – спросил он.
Туманов отрицательно помотал головой.
– И не собирался. Во-первых, наш старик – консерватор. Привык, как ты работать по старинке. Я заранее знаю его мнение.
Грек возмущенно округлил глаза.
– А чего я? Я завсегда, как ты. Если ты говоришь, что так надо. Значит, надо.
Федор улыбнулся, сказал:
– Ну, а наш начальник не такой. Он точняк запретит проведение операции. А во-вторых, я его перестаю понимать. Иной раз не знаешь, чего он хочет.
Грек вздохнул и чтобы угодить майору Туманову, сказал:
– Это верно. Иногда «батяню» клонит куда-то не туда, – помолчал, потом добавил: – Стало быть, операция наша секретная? Никто об ней не знает?
Федор пожал плечами, но тут же поразмыслив, согласился с Греком.
– Получается, так, – сказал майор. Грек посмотрел на него.
– Вопрос можно? – спросил он.
Туманов кивнул.
– Валяй.
– Скажи, Николаич, ты собираешься идти на встречу с Гвоздем, как оперативный сотрудник управления уголовного розыска? – спросил Грек. Прозвучало, как упрек, хотя сам майор нашел его в высшей степени справедливым. Прежде, чем соваться к такому авторитетному баднюку, как Гвоздь, надо было придумать себе легенду в достаточной степени правдоподобную, чтобы братки не заподозрили подлога. Как нельзя лучше, сюда подошла бы история о волке одиночке, приехавшем в Москву отвоевать себе территорию для прокормления.
Грек сидел с задумчивым видом и ковырял пальцем в носу. Туманов рылся в информационных справках, когда Ваняшин вдруг воскликнул:
– Есть!
Грек вздрогнул от неожиданности.
– Вот черт. Напугал. Чего орешь, как резанный? – нахмурившись, спросил он Ваняшина. – Чего у тебя есть? Отвечай полным ответом, лейтенант.
Ваняшин придвинул свой стул ближе к столу и радостно сообщил:
– Утром я слышал, как Семин рассказывал, что выезжал на труп. Ночью один приезжий придурок задумал повоевать с таджиками возле автосервиса. Их было пятеро. Он один. Заперся к ним и отобрал недельную выручку. Причем четверых завалил. Пятый южанин смылся. Но в перестрелке и его самого зацепило. От автосервиса он ушел на своих ногах, а на соседней улице упал. Ну сознательные граждане пожалели бандита и вызвали «скорую помощь». Умер он в больнице, не приходя в сознание. И я вот о чем подумал, об этом дерзком налете наверняка узнает Гвоздь. Но он не знает, что нападавший умер…