Маг 11
Шрифт:
Ежов хрипит и тоже пытается сопротивляться, выхватывает пистолет и направляет мне в грудь.
То есть, пытается направить, однако, второй рукой я перехватываю его кисть и легко отнимаю оружие, ломая ее.
Одной рукой держу ТТ, снимаю его с предохранителя, второй прижимаю сопротивляющееся тело железного наркома к стеклам окна, разбивая их его затылком. Следователь вскочил без оружия, конвоиры и личная охрана наркома уже со своими стволами в руках, они видят мою явную подготовку к стрельбе и первыми начинают стрелять.
— По ногам только! —
— По ногам, — хрипит и нарком, хватаясь здоровой рукой за мою руку.
Но, пули бьют по всему куполу, моя внешняя неуязвимость сильно пугает стрелков, они все нажимают и нажимают на спусковые крючки своих ТТ и наганов.
Я тоже начинаю стрелять в ответ, восемь патронов заканчиваются быстро, все они ушли в близкие цели, но, еще двое противников остались на ногах, перезаряжаясь и продолжая поливать огнем мой купол.
— Ого, он уже на тридцать процентов просел, — вглядываюсь я в оставшуюся ману, — Так меня надолго не хватит.
Поднимаю упавшее оружие одного из сразу убитых стрелков, такой же ТТ и последними тремя пулями добиваю оказывающих сопротивление конвоиров. Еще следователь успел убежать из кабинета в момент перестрелки, упав на карачки и прикрываясь остальными нквдшниками. Сейчас поднимает все здание в ружье.
Ежов, задыхаясь в моей ладони, все равно колотит меня кулачком и пинается ногами. Держать его за шею приходится сильно, чтобы не вырвался, поэтому с последними выстрелами он затихает.
Пережал я ему что-то явно, да и ладно! Умрет, не приходя в сознание страшной смертью!
Я бросаю его на пол, как сломанную куклу и занимаюсь тем, что собираю оружие и магазины для него. Поднимаю с пола и обыскиваю конвойных.
Пострелять мне придется много, пока маны хватает. Складываю все на столе, а потом занимаюсь самим наркомом.
Выбиваю стекла из рам до конца и пропихиваю его голову в решетку, держа за шею сзади. Получается это плохо, голова не лезет, поэтому я возвращаюсь и поднимаю тяжелый табурет, чтобы забить ее подальше.
Удалось загнать башку наркома на треть в ячейку решетки, когда дверь резко распахивается, а в кабинет заскакивают новые нквдшники. Заскакивают и стоят растерянно, глядя на мою кровавую деятельность у окна, приходится бросить свое занятие, чтобы выхватить из кармана пистолет.
Тут же сразу начинает прилетать по куполу, свистят рикошетящие пули и вонзаются в стены, кабинет заполняется снова грохотом и запахом сгоревшего пороха.
Сотрудники валятся один за другим, вскоре я снова остаюсь один. Собираю новые магазины и стволы, готовлюсь к продолжению сражения в коридорах и кабинетах. Маны осталось пятьдесят процентов, не так долго я продержусь против превосходящих сил противника.
— Ничего, тут невиновных нет! Всем пора за свои преступления перед людьми ответить! — решаю я и выскакиваю в коридор, где начинается снова густая стрельба.
Пока я прочесываю третий этаж, отстреливая и добивая сотрудников в форме, потом поднимаюсь
Эти стрелки явно еще не знают, что Вождь приказал меня беречь. Все знающие уже померли за время перестрелки.
Падаю уже мертвым, выронив пистолеты из рук, последняя мысль у меня такая:
— А умирать в бою совсем не больно!
Глава 3
Да, в Москве я скоропостижно скончался, то есть, геройски умер, а в Храме пришел в себя живой и здоровый.
Были, конечно, опасения, что на таком расстоянии мою смерть Храм не сможет идентифицировать. А, значит, не распечатает меня снова и я пропаду из мира живых навсегда.
Пришлось примириться с такой вероятностью. Впрочем, что мне еще оставалось делать?
Не имея при себе ни одного Источника, пробиться куда-то к капсуле или Храму шансов у меня не было и так, и так.
Купол выдержал всего две или даже три сотни попаданий пистолетных и тяжелых винтовочных пуль, на большее у меня маны не хватило. Внешнюю охрану из четверых простых нквдшных красноармейцев тоже успели бросить воевать со мной, они успели каждый по разу-два выстрелить в мою сторону из своих винтовок. Пока я не успел взять их на прицел и ликвидировать первым делом. Однако, именно эти пули выбивали из купола заметное количество маны, даже в пылу перестрелки я этот факт успел прочувствовать.
. Да, на прорыв куда-то далеко личного запаса маны у меня явно не достаточно, при первом же обнаружении количество преград и засад на моем пути будет расти в геометрической прогрессии. И там все будут с такими же мосинками или еще чего хуже, с первыми ППД, у которых в дисковом магазине по семьдесят с лишним патронов. И финны вооружены сейчас, наверно, такими же аналогами автоматов, как они там у них называются — «Суоми» вроде.
— Расстреляют меня однозначно, не получится никаких прорывов к капсуле. Граница с Финляндией охраняется сильнее всего, чтобы народ не разбегался от Советской власти. Меня обнаружат задолго до нее и придется со всей заставой воевать, а там и финны на место стрельбы подтянутся, со своей стороны, конечно. Нет — безнадежная затея получилась бы, реши я все-таки пуститься в бега, — делаю я вывод по результатам перестрелки в наркомате внутренних дел.
В момент гибели у меня больше не было часов на руке, их еще в Сталинири забрали. Я свои «Командирские» так и не увидел больше, а вот сейчас они снова появились.
И время показывают прежнее, кстати, девятое мая. Принтер Храма снова распечатал копию, какой она сюда прилетела. Интересно, как он получает сигнал о том, что предыдущая копия погибла и пора распечатывать новую.
Ответа на свой вопрос у меня нет, да и бог с ним. Главное — что работает древняя механика тех самых Древних до сих пор как часы.