Маг 16
Шрифт:
– Похоже, ты к нам из столиц заехал? Больно гладко говоришь! – делает он вывод.
– Да какая разница, откуда я взялся, если деньги плачу. Берешься паспортную книжку подогнать?
– Подумать нужно. Сам понимаешь, такой случай не каждый день случается, – отвечает грузин, немного подумав и разглядывая меня.
– Это нам понятно. Желательно бы без родни всякой в городе и чтобы мимо морга прошел
– А совсем чистую историю ищешь? – усмехается старший бандитов.
– Как есть чистую, другая мне без надобности.
– Тогда дорого будет, – замечает он.
– Готов ждать и платить, – отвечаю я.
– Ладно, тут дельце еще одно осталось. Наш один вчера пострадал. Плохо ему, – напоминают мне.
– Сам понимаешь, с ножом прыгал, вот я руку и не сдержал. Но я с пониманием и готов внести на лечение вашему человеку. Например, пятьдесят рублей, – и я выложил пять червонцев на грязноватый стол.
– Пойдет, – смахнул их рукой пожилой грузин. – Говори, что тебе точно нужно?
Вроде не врет и согласен заняться этим не хлопотным делом. Полиция прикормленная у них есть, а случаями смерти жителей занимаются именно квартальные надзиратели, которые хорошо знают, что и как на вверенном им участке обстоит. Кто при смерти, а кто просто пьяница беспросветный.
Ну, я ему продиктовал примерные требования, однако потом еще раз переговорил их, уменьшив желаемое.
Главное – чтобы был от двадцати годов до пусть сорока и разночинец, желательно без родных здесь. Но это не обязательно. Сидеть лишнее время в Кутаиси я не хочу, мне бы поскорее поехать дальше.
– Цена будет около трех-четырех сотен, – прикинул грузин и мы с ним попрощались.
Значит точно не меньше четырех и еще больше скорее.
– Пришлю мальчишку у тебе в гостинку, – сказал он напоследок.
После этого события и моего денежного пожертвования мир с криминалом немного восстановлен и я спокойно проживаю в Кутаиси еще недельку, не рискуя переезжать в другую гостиницу, чтобы еще раз не отдавать паспортную книжку на проверку.
Через шесть дней ко мне присылают мальчишку, который сообщает, что меня через час ждут в том же кафе.
– Ну посмотрим, нормально сработают жулики или попробуют кинуть, – задумываюсь я и иду на встречу.
Ждет меня тот же самый грузин,
– Стоить будет все дело, как ты хочешь, четыре сотни. Это фараонам. Нам за помощь сотня.
Понятно, так примерно и ожидал по цене, сейчас раздался сигнал в голове, что мне врут. Мой зуммер ясно дал мне это почувствовать, но дело хлопотное и щекотливое, тут без посредника в лице местного криминала приезжему человеку никак не обойтись.
– Хорошо. Кто покойник? – интересуюсь я.
– Да какой-то переселенец из России. Не местный он. Туберкулез у него, совсем плох. День-два и понесут вперед ногами, – сейчас мне не врут, как я чувствую.
– Сколько ему лет?
– Четыре десятка вроде, как ты и просил. С тебя две сотни пока, чтобы человек твоим делом занялся плотно.
Я выдаю двести рублей и пока заставляю себя верить словам бандита. Есть какая-то ложь в них, но явно не сильно критичная для меня. Хотя посмотрю при следующей встрече, она случится обязательно, ведь три обещанные сотни точно заставят бандитов встретиться со мной. Так бы кинули с этими двумя и исчезли с концами, ищи их тут потом.
Если и правда умирает переселенец, да еще без родных и близких здесь, его по идее могут тайно захоронить без указания места на кладбище, так что никто его и не вспомнит со временем. А если его документ перейдет ко мне за мзду, тогда официально никто не умрет, а я поеду дальше.
Вопрос только в том, чтобы паспортная книжка не была просто поддельной – вот что для меня основное.
Впрочем проверить я могу это легко и не напрягаясь.
Позвали меня уже на следующий день и показали паспортную книжку сорокаоднолетнего разночинца родом из Тамбовской губернии. Многовато мне тут лет получается, книжка выдана в девятьсот восьмом году, то есть не так и давно.
Выдана не по месту рождения, что хорошо, совсем в другом месте, в Харьковской области.
Зато уже без внешних примет и совсем новая на вид. Не выгляжу я на сорок лет – ничего страшного, больше доверия к словам взрослого человека будет, да и вести себя можно более солидно теперь.
– Настоящая? Не подделка? – первый вопрос.
– Обижаешь. Самая настоящая, – ухмыльнулся авторитетный грузин.
Конец ознакомительного фрагмента.