Маг 17
Шрифт:
В вечеру третьего дня мы и добрались до Севастополя, где часть эшелона попала на борт императорской яхты, в том числе и я там оказался.
"Штандарт" – яхта не очень большая, но может вместить до пятисот человек. Уступает четыре метра по длине яхте богатейшего сахарозаводчика и будущего заговорщика от Ротшильдов и масонов Терещенко, на которого я пока в теории точу ножи.
Меня с остальными камер-юнкерами разместили в каютах на нижней палубе в носу. Условия так себе по сравнению с поездом, но поздно уже что-то менять, тем более за мной тоже положено присматривать охране его монаршей милости.
Правда
Разместили меня в Малом дворце, а не в Белом, поэтому я задумался на время о проживании в самой Ялте, чтобы отдохнуть от одних и тех же людей перед глазами. И во дворце нормальной жизнью взрослого человека не поживешь, да и не приведешь к себе никого из прекрасного пола.
Мне вспомнилось сейчас, как в мае в Петербург приплывал на своей яхте кайзер Вильгельм ради кое-каких переговоров с Николаем Вторым. Он собирался уговорить Россию сосредоточиться на Китае и Японии, чтобы она не мешала выполнять свои цели в Европе самой Германии. Конечно это у него не получилось, тогда еще Николай Второй не знал никакого будущего и не мог подыграть кайзеру в этом вопросе.
– Нам лезть в Китай и снова осложнять отношения с Японией точно ни к чему, – объясняет мне император. – Вилли был слишком настойчив и требовал того, что не положено.
Уже в июле я сам из окон своего флигеля видел визит премьер-министра Франции Пуанкаре, но тогда меня попросили особо не мелькать перед гостем. К тому времени Николай Второй уже все знал о будущем, но по понятным мотивам никак не выдал того, что мы с ним задумали. Да и Пуанкаре ему понравился гораздо больше своего нетерпеливого кузена Вилли, на что я заметил, что это реальная политика втягивания России в ненужную самодержавию и стране войну.
– Конечно, Пуанкаре очень обаятелен и убедителен, потому что уже понимает неизбежность войны с гораздо более развитой Германией и хочет спрятаться за вашей спиной, государь. Ему нужен позарез еще один союзник с большой армией на континенте, а им можем быть только мы. В Англии он совсем не так уверен, что она без России вмешается в события на континенте.
– В любом случае мы пока ничего не меняем во внешней политике, чтобы не спугнуть будущие возможности, – заметил и сам император.
– Государь, Кайзер так неприлично настойчив потому, что его генералы убеждены в своей быстрой победе над Францией, независимо от того, будет ли Россия участвовать в войне, – читаю я ему предварительные расклады плана Шлиффена-Мольтке из немецкого генерального штаба.
– А Пуанкаре убедителен тоже именно поэтому, но настоящая жизнь всех очень здорово удивит, государь. Ни у кого планы в быструю не сработают, и останется впереди только долгая война на выживание. Да еще, государь, необходимо начинать производство противогазов. В этой войне и ее невероятном ожесточении немцы первыми начнут травить противников ядовитыми газами. За первую газовую атаку в шестнадцатом году погибнет сразу пять тысяч французов, а еще десять станут инвалидами, – подробно рассказываю я. – Так что маски от газа с фильтрами
– Неужели дойдет до такого зверства? – не верит мне император.
– Вполне возможно, что и не дойдет, государь, если дела у германцев пойдут получше, чем оказались до этого. Если без России в противниках они быстро нанесут поражение французским войскам. Тут уже трудно предугадать, но французы так просто не сдадутся, потреплют германскую армию тоже солидно.
Николай Второй задумчиво пощипывает бородку и внезапно говорит мне:
– Тогда я тем более не хочу загонять Россию в войну, раз там пойдут в ход такие нечеловеческие методы.
– Да, государь, ожесточение будет величайшее, так что явно лучше постоять в сторонке. Пусть самые цивилизованные европейские страны уничтожают друг друга, как им угодно. Поэтому нам и проливы не так нужны, хотя если Османская империя рухнет, а она должна к девятнадцатому году, тогда их можно и нужно забрать без большой крови. Не отдавать же их наглым британцам!
Вот такая идея Николаю Второму очень нравится.
А пока я уговариваю императора отпустить меня пожить в саму Ялту:
– Ваше Императорское Величество, там со мной ничего не случится. Отправите со мной одного офицера или камер-юнкера из холостых и все. Меня пока никто не знает и степень моего влияния на вашу семью назвать правильно не может. Поэтому и проблем никаких не окажется, а я обещаю из Ялты никуда не уезжать, пока не получу вашего разрешения.
Ну, император мне очень сильно благодарен и насильно удерживать не хочет.
– Сергей, как у вас с финансами? Был бы раз помочь вам!
– Государь, думаю, что нескольких тысяч рублей мне хватит на пару месяцев, как Вы с семьей собираетесь здесь прожить, – скромно говорю я.
Получаю лично из рук Николая Второго увесистую пачку в десять тысяч пока крепких рубликов, забираю своего приятеля-охранника и на императорском автомобиле уезжаю в центр Ялты.
Там через агента снимаю шикарную квартиру с мебелью за двести рублей в месяц себе и за сотню еще одну квартиру поскромнее напарнику, расположенную как раз подо мной.
Глава 6
Жизнь сразу запылила совсем другим ритмом. Гораздо более интересным, если честно.
Все же свою спасательную миссию я выполняю от силы пару раз в неделю, когда у императора есть время меня выслушать. А остальное время просто скучаю, сытно кушаю и сладко сплю, от реальной жизни очень далеко оторван в закрытом дворце.
Вводить меня куда-нибудь в Совет министров или еще какие-то комитеты нет особого смысла, объяснить мое появление и всезнание невозможно. Только окажется больше лишнего непонимания с чиновниками и проблем появится от советников императора.
Да и не знаю я ничего про то, как управляется страна в реальном времени, это они сразу поймут и начнут саботировать. Пусть лучше красивый и внезапно оказавшийся умным император им приказывает.
Мои записи и знания только для одного человека пока имеют значение.
Но и куда-то рваться на улицу смысла нет тоже, чтобы искать другие дела, не для этого я сюда пришел. Понятно, что мои вычитанные из интернета на самом деле чьи-то умные мысли Николай Второй не может слушать целыми днями, у него и так время расписано постоянно по минутам.