МАГ 8 (возвращение)
Шрифт:
Похоже, этот самый Зверь, который атаковал меня и мою лошадь, в той жизни.
От боли я просидел в таком состоянии какое-то время и вывело меня из этого положения только то, что хищник тоже начал приходить в себя, поднялся на разъезжающиеся лапы и, пока, стоял напротив меня, соображая, что ему делать. Нападать дальше или уйти, только, похоже, передвигаться сейчас он, как и я, не способен совсем.
Отпускать эту сволочь я не собираюсь, за всю боль, полученную мной и ту, которую мне еще предстоит пережить, я хочу немедленно отомстить, похоже, перелеты через Храм сделали меня не только более
Хотя, о чем это я говорю, закинутые в костер Рыжие и женщины клана, это такая жестокость, которую в нашем мире никак не оправдать, но, совесть меня не мучает никак. Здесь, в этом мире — это необходимое условие выживания, такие массовые жертвоприношения, правда, не в пользу какого-то конкретного бога или демона, просто, потому что надо.
Или ты или тебя, вот и все, что требуется знать и действовать без долгих размышлений.
Поэтому, я поднял руку, ощутил небольшие болевые симптомы и кинул маной в голову зверюги, которого сбило с дрожащих лап и уперло с треском в ствол дерева. Теперь он откатился далековато для прицельного удара, ману тратить просто так я не хочу, сейчас бы мне проверить свое самочувствие, смогу ли я подняться и просто ходить.
Хорошо, что мешок с палантиром и артефактами висел в районе поясницы и не попал под удар Зверя, все эти предметы не вперлись мне в спину, нанеся дополнительные повреждения. Встать то я встал, только, мне так худо, что ни о каком Храме можно не вспоминать, как и о скорой поездке в Талак, пару недель постельного режима и хорошее питание, вот что ждет меня, если я смогу вернуться в трактир Сохатого.
Стою и понемногу проверяю свои оставшиеся способности, такие как, передвинуть ногу, сначала одну, потом другую, поднять руку снова и еще раз ударить по большой башке Зверя, удобно подставившейся под плюху, находясь перед стволом дерева. Башка глухо бумкнула и упала на землю, теперь ударить эффективно трудно, Зверь лежит без сознания, только вбивать башку в мягкую землю.
Перебирая ногами, как столетний старик, я ковыляю эти четыре метра, вытаскивая понемногу длинный клинок из ножен и, вытащив полностью, долго примечаюсь и левой рукой, которая лучше работает, рублю широкий нос Зверя поперек, в его нижней части. Лапа хищника инстинктивно пытается захватить мою ногу, натыкается на купол и замирает, я наношу еще один удар по покрывшемуся кровью носу и со стоном отхожу в сторону. Попасть с силой в ухо или глаз я не надеюсь, этот порыв и усилие исчерпали все запасы энергии, мне очень плохо, и я сползаю на высокую кочку.
Так дело не пойдет, моя спина и плечи серьезно пострадали и, если, я не смогу обратить на себя артефакт для лечения внутренних повреждений, задача-максимум в моем случае — это добраться до трактира, хотя бы завтра. Потом, пара недель кроватного режима, и ожидание, что что-то не так срастется.
В лучшем случае, получается, мне придется нанять шхуну, доплыть до места высадки разведки на побережье Голубого моря и совершить переход к башне Кремера, где я смогу воспользоваться его маной для полного излечения.
Очень хлопотный и весьма опасный вариант, не из-за вероятной встречи с магом и Крысами, с ними то я легко разберусь и договорюсь, из-за того, что известие о посещении мной вражеской
Кто я такой, чтобы свободно ходить по северным землям и что я там делал.
Поэтому, лучше будет не возвращаться в город, начать свою операцию по захвату башен и разгрому магов именно в тот момент, с тремя своими бойцами, которые могут не поддержать меня после общения с тем же Кремером. Да и штурмовать его башню без фузеи и с разряженным палантиром, такое себе занятие. Не факт, что удастся Драгеру подстрелить его издалека так, чтобы он еще успел вылечить меня. Впереди осень и холодная зима, особенно трудная в тех местах, на самый Север, к Роковой горе, идти совсем не время, придется ждать семь-восемь месяцев, захватывая башни и изводя их владельцев.
Потерять столько времени, не закончив все дела здесь, из-за того, что забыл про такие летающие с ветвей сюрпризы?
Сейчас, у меня одна возможность вылечиться и продолжить путь к Храму, это научиться лечить себя самостоятельно, пока есть остатки маны в палантире и у меня самого еще половина резервуара.
Я достал артефакт и палантир из мешка и принялся за новые попытки освоить самостоятельное лечение. Раньше у меня не получилось, только, тогда мне это не требовалось, кровь из носу, а сейчас — другого выхода у меня нет.
Другого, такого простого, остальные варианты очень долгие и сложные, связаны со страданиями и потерей времени. Местная медицина не сможет мне помочь, это надо четко понимать, хотя, отлежавшись, я все же, наверно, смогу добраться до Храма и спуститься с зараженными палантирами и фузеей.
Или не смогу, что тоже, вполне возможно.
Через полтора часа непрерывных попыток, уже в полном отчаянии и наступившей темноте, потратив всю ману из палантира, всю, которую можно забрать из этого шара, я все же добился того, что смог направить энергию через артефакт на больную спину и плечи так, чтобы немного подлечиться.
Зверь уже давно уполз, куда-то в чащу леса, пытаясь закрыть лапой, прямо, как человек, разрубленный нос. Надеюсь, у него окажется достаточно времени, чтобы помучаться и сдохнуть.
Мана поступает очень нестабильно на больное место, постоянно слетает в сторону и теряет свою силу, но, снять основные повреждения я все же смог и остался приходить в себя на этом же месте, уже, не видя ни зги в ночи и из последних магических сил поставив сторожок.
Ночь под плащом, на куче лапника прошла довольно спокойно, поиск показывал некоторое время отползающего от меня Корта, потом и он исчез, удалившись на солидное расстояние и больше никто меня не беспокоил.
Проснувшись от холода, ранним утром, собрался и пошел в сторону уже недалекой стоянки, превзнемогая болевые ощущения, обошел ее и приступил к подъему, закидывая в себя полоски вяленого мяса и разгрызая сухари.
Не смотря на все болезненные процессы, еще не излеченные и донимающие меня по дороге, я все же поднялся к Храму примерно в девять утра и сразу же упал на Стол, положив рядом палантир, чтобы блаженно уснуть и перестать мучиться.
Проснулся уже днем, судя по положению лучей от светила вверху Храма, потянулся и почувствовал, что боль и скованность прошли.