МАГ 8 (возвращение)
Шрифт:
— О чем ты говоришь? — не понимает Торк.
— Я могу спасти его, — и я показываю на лучника, на спине которого, уже свободной от одежды, пузырится кровь из раны, из-под торчащего кинжала, похоже, у него пробито легкое.
Я достаю из своего мешка артефакт для лечения ран, жду, когда Торк выдернет кинжал, Трагер при этом ожидаемо потерял сознание и обмяк, сразу же прикладываю его к спине, прямо в кровь, которой все больше.
Парни собрались вокруг, собираясь прощаться с другом, Хонс тоже подошел, баюкая раненую руку, Учитель с безнадежным сидит поодаль, понимая, что спасение
Тогда я приступаю к лечению.
Пускаю в артефакт ману и держу так несколько минут, пока края раны не стягиваются на глазах у изумленных зрителей и на спине Трагера остается только прямой и розовый шрам.
Он лежит, все так же, без сознания, но, дышит ровно, только крови успел потерять немало. Дальше будет путешествовать на подводе.
Едва успел, на самом деле, еще минута разговоров и мы бы потеряли лучника и, негласно, главного для начальства в нашей экспедиции.
Надеюсь, он окажется достаточно мне благодарен, чтобы промолчать о произошедшем чуде, которое спасло его жизнь и его самого от неприметной могилки на краю дороги в чужой земле.
Оставив лежать исцеленного на земле, я сразу же сказал остальным, кто остался невредим:
— Подберите одежду Трагеру и себе, всем нам необходимо переодеться в местные вещи. Я пока вылечу Учителя и Хонса.
Тонс с Вилсером приступают к мародерке, раздевая тела и снимая не пострадавшую в схватке одежду, пусть и залитую кровью, пояса и броню, складывая все вещи на уже выгнанной из кустов подводе.
Слушаются меня беспрекословно, впрочем, после такого чуда, произошедшего у них на глазах, я бы, тоже слушался.
Грудь Учителя я лечу быстрее, там достаточно глубокая рана, потратив пять минут, и пять процентов своей маны, отправляю его на вершину холма, заниматься наблюдением во все стороны, не показываясь самому.
Хонс подходит последним, обнажает от повязки плечо и на него уходит столько же времени и маны.
— Совсем не больно, — бормочет он, глядя на свое плечо, украсившееся небольшим шрамом. Я отправляю его помочь парням в мародерке и спешу к Учителю, залегшему на верхушке склона.
— Как, все тихо?
— Да, никого. Здесь, ты сам знаешь, движение не такое, как в Асторе, все стараются из своих земель не выезжать, без большой надобности. Ольг, что теперь? — спрашивает приятель, понимая, что многое изменилось и хочет узнать ответ на основной, волнующий его вопрос об эвакуации из Сатума сестры. К магии у переселенца более нейтральное отношение, его страна не пострадала от беды, так, как Черноземье и он только рад, что такой человек обнаружился в нашей группе.
— Поговорим, — отвечаю я, — Сейчас соберем добро, скинем тела в кусты и, на ходу, потом поговорим.
Возвращаюсь к нашим и помогаю переворачивать покойников, снимать с них кольчуги с поясами и, отнеся добычу в подводу, оттаскиваю тела в кусты, где скатываю их в нашедшуюся там ложбину.
— Потом поговорим, — отвечаю я на взгляды Торка и уже сидящего на дороге Трагера, — Сначала почистим здесь и поедем, там и все обсудим, по дороге.
Потом Вилсер отгоняет оставшихся целыми лошадей в соседний лесок и оставляет пастись там, пока
Глава 4 НЕЛЕГКИЙ ПУТЬ И ВСТРЕЧА
Хлопот с шестью покойниками и двумя лошадьми оказалось много.
Пока все безропотно слушают меня и мои указания, не пытаясь спорить и что-то комментировать.
Из оставшихся лошадей я присмотрел одну, более породистую, чем остальные и занялся тем, что снимал сбрую с рыцарского жеребца и надевал ее на эту лошадь, вполне смирную и подходящую мне. Высокое рыцарское седло я не стал менять, только украшенные поводья надел, потом занялся почти обезглавленным трупом, которого, с помощью парней, вытащил из-под мертвого коня, обыскал его самолично и нашел в седельной суме камзолы, парадный и повседневный, кольчуга оказалась надета просто на рубаху и сейчас залита кровью. Сумы я переточил на свое седло, пояс кинул в подводу, как и оружие.
Вещи с дворянина, все приметные достаточно, как и оружие, поэтому, мы пока все заберем и потом спрячем, мало ли, удастся завернуть в тайнику на обратном пути. Для меня все эти трофейные вещи не особенно интересны, зато, парни, особенно, выжившие и излеченные чудесным даром своего попутчика, смотрят с восторгом на собираемую мародерку. Они снова собираются жить и тратить деньги, которые смогут получить за ту часть трофеев, которую смогут пронести через горы.
Вылеченные мной сначала побаивались нагружать раненые места, но, убедившись, что все работает, как новое, быстро провели мародерку, отволокли трупы с дороги и теперь заняты тем, чтобы отбуксировать в канаву погибших животных, коня рыцарского и лошадь убитого первым служивого, которую пришлось добить.
После этого я подхватил лопату с подводы, имеющуюся в комплекте и стал старательно закапывать следы крови, еще места, где проволокли на буксире лошадей. Хорошо, что разведка прилично обучена прятать следы произошедшей схватки, через час и сорок минут, если сильно не присматриваться, нельзя уже ничего заподозрить на месте схватки, что здесь погибли люди и лошади.
Конечно, на такой жаре, тела запахнут уже завтра утром, но, я надеюсь и все остальные парни со мной, что к тому времени мы будем очень далеко, живые и выжившие среди нас.
Рванули очень быстро, лошадь отдохнула, я впереди на коне, как странный, явно не местный рыцарь, с копьем в руке и без приметного меча, поэтому разговаривать пока некогда. Через пару километров, на подъезде к крупному поселению, заранее свернули на дорогу, уходящую направо и ехали по ней до самого вечера, когда остановились на ужин и смогли поговорить.
Торк проверил все трофейные пояса и кошели, и мы оказались внезапно достаточно обеспеченными людьми, Учитель насчитал только в поясе молодого дворянина одиннадцать золотых с мелочью, с остальных набралось еще десяток золота серебром. Теперь можно и в таверну заехать, переночевать по-людски, только про такие радости рано нам думать, пятки горят, как чувствуют, что неприятности могут нас еще настигнуть.