Маг Азидал. Лорд Альсаса

Дракмир

– Это семена черносливки, – оживился воин, – Если размолоть, то получится что-то вроде перца. Только они не такие дорогие. И не жгут язык, а греют. Главный фокус – правильно прогреть их перед готовкой.

– А ты хорош в этом, – одобрительно кивают низушники.

Не хитрая похвала разбивает лед меж людьми и низушниками. Воины охотно включились в разговор. Низушники травят смешные байки, от которых даже Гилан за живот хватается, смеется до слез. Народ как-то незаметно собрался у нашего костра. Места все заняли.

– Извини

меня, почтенный кэхас, – склоняю голову, – Я так и не узнал ваших имен.

– А, точно, – низушник чешет нос пальцем, – Ваш барон уж больно резок был. Все ему расскажи, да немедленно. Как-то не хотелось представляться. Гном меня звать. Воин клана Турдум я. Это Малам, а это Даган, тоже воины.

Другие двое, молча кивают, не разговорчивые парни.

– Скажи мне, Гном, а что там с проклятьем? Ты говорил, подробности расскажешь, когда лагерем встанем.

– Проклятье, – Гном мрачнеет лицом, – Тяжкая это тема для нас, Первый. Но я расскажу, раз для дела надо.

– Зови меня Азидал. Мне уже порядком надоело отовсюду слышать "Первый". Словно мы и не люди вовсе.

Гном тихо отвечает:

– Для большинства кэхас, только вы – люди.

– Не будем об этом. Что не так с водой в горах?

– Не только с водой. Вино, растопленный снег, сок, все будет проклято, только переступишь границу. Минут десять отсюда в сторону гор и лучше вообще ничего не пить.

– Откуда взялось это проклятье? – Гилан подал низушнику кружку с подогретым вином.

– Хэнье. Костеухие твари. Дело было в конце войны Трех Народов. Пришли они в Турдум, заключить перемирие. Мы их сами пригласили, встретили как дорогих гостей. А когда Хэнье ушли... Мы стали умирать. Половина города опустела в одну ночь. Пока разобрались, умерло еще больше.

– А в чем суть проклятья? – получаю свою кружку с парящим вином, – Его же изучали, так?

– Изучали, пробовали снять, ничего не помогло. А суть вот в чем. Если выпьешь что угодно в Турдум, то умрешь. Тело высыхает за минуты, как от обезвоживания. Никакого спасения, нет лечения. Быстрая, мучительная смерть.

– Колдуну это, похоже, не особо мешает, – сзади громкий голос Фреса, – Налейте и мне, уснуть не могу.

– Сменим тему? – предлагаю я, – Мне вот интересно, вы как в борделе оказались?

– О, "Бодрый Хер" отличное местечко! – низушники оживились, – Есть там такие человеческие бабы...

Воины одобрительно гудят. Еще долго мы болтаем за извечные мужские темы, кэхас и люди в этих вопросах оказались удивительно похожи. Лежа в шатре, я долго дремал под веселые байки и приглушенный смех. Не скоро они угомонились.

Утро. Просыпаюсь бодрым, полным сил. Во сне укутался в шкуры, как куколка. За ночь шкуры покрылись инеем. В носу свербит, громко чихаю. Рядом шевелится гора шкур.

– Что уже утро? Ох, мать моя графиня, – приглушенный голос из-под шкур, – Зря я столько выпил ночью.

– Вырвался из-под родительского крыла,

называется.

– Ага.

– Вставай давай, слышу, лагерь сворачивают.

Народ быстро перекусил, напились воды заранее. Выдвинулись в путь. Низушники ведут нас нехожеными тропами. Проваливаясь в снег, бредем все выше. Тропа расширяется, вокруг лишь скалы. Солнце в зените, мы добрались. Большое горное плато, и пещера, что ведет во тьму. Собрались у входа.

– Дальше осторожно, – Гном проверяет, как сидит на руке щит, – Впереди, большой грот, там вход в подземный город. Он должен быть запечатан. Если колдун не смог проникнуть туда, то поселился рядом. Там два ответвления, оба тупиковые.

– И что в них было?

– Караульные посты, жилые. Стражи Врат там жили, это были почетные должности, пожизненные.

– Ясно, – дышу на замерзшие руки, – Мы с братом впереди. Барон, ваши люди слева, Гилан, будете справа. Нападать скопом не стоит, только когда колдун обессилит.

Это был план барона. Вы выматываем колдуна магической схваткой, а когда гад не сможет больше творить масштабные проклятья – атакуют остальные.

– Все готовы? – Гилан обводит воинов взглядом.

– Вперед, – я и брат выдвигаемся во тьму пещер.

Далеко идти не приходится. Десяток метров и пещера расширяет до огромного грота.

– А тут красиво.

Солнечные лучи попадают сюда сверху. Кристальные сталактиты дробят свет, сияют ярко. Все, как и говорил Гном. Впереди Врата, в четыре моих роста. Массивные, украшены серебром и гравировкой. Понятно, что значит запечатаны. Обе створки опутывают толстые корни. Они берут начало с потолка. Поднимаю руку.

– Не касайся, – останавливает Гном, – Мы иногда отсюда скелеты уносим. Если в тебе нет крови Кэхас – корни выпьют из тебя жизнь.

Значит, защита не тронута. Остается осмотреть оба ответвления. Они четко напротив друг друга, справа и слева от Врат.

– Что по колдуну? – оборачиваюсь к Гилану.

– На полу слой пыли, есть следы. Он тут здорово натоптал. Следы ведут в обе пещеры.

Хлопки крыльев. Громкие. Ото входа!

Едва успеваем обернуться, как в грот залетает огромный, черный ворон. Когтистые лапы касаются земли, секунда, пред нами стоит колдун. Рубедит. За его спиной взметается стена зеленого проклятья. Выход перекрыт полностью.

– Маловато вас, – цыкнул языком колдун.

О здорово прибавил в магической силе. И где успел так отожраться? Не смотря на затратную зеленую стену, он полон сил. Воздух дрожит вокруг колдуна. От одного взгляда волосы на загривке встают дыбом.

– Охотники превратились в жертв, – колдун неспешно идет на строй мечей, – Иронично, не так ли?

Я и Фрес выходим перед воинами.

– А я не верил, – бодро говорит Фрес, – Ты выражаешься фразочками из женских романов.

Колдун остановился. Заинтересованно оглядывает Фреса с головы до ног.