Маг черного солнца
Шрифт:
— Нам нужны скафандры, — крикнула я и, быстро освободившись от ремней, побежала в трюм. Несмотря на то, что мы еще не разложили весь груз, я довольно легко нашла скафандры. Обрадовало, что это была автоматизированная версия, быстрая в использовании. Уже через минуту я вернулась в рубку облаченная в боевое снаряжение и кинула упаковку с костюмом ДеВелю. — Надевай, пригодится.
При такой непробиваемости врага чаще всего может оказаться эффективным только таран. А в космосе он грозит разгерметизацией. К тому же, если верить приборам, наш противник обладает феноменальной маневренностью и скоростью, что может
Пока мой пилот надевал костюм и шлем и активировал регенератор «сухого» кислорода, я вела «Солнце», кружась вокруг врага вслепую, по приборам. Приходилось доверять телескопам и сканерам «Бионса» и надеяться, что алгоритм не подведет.
Второй противник преследовал «Дарион-74», который включил форсаж и пытался добраться до станции, под защиту огромных орудий «Бионса» и их магнитных захватов.
Первый же пришелец явно решил плотно заняться нами. Подчиняясь наитию, я включила защитное поле, и как оказалось — не зря. Вскоре, нас ослепило что-то, что можно было назвать светом. Но скорее — какое-то неизвестное прежде излучение. Защитное поле немного умерило сияние, к тому же я невольно выставила магическую защиту вокруг рубки.
Это фиолетовое мерцание заполнило все вокруг, оно просачивалось через стены, металл перегородок, пластик, и даже мои руки, лежащие на штурвале, стали едва заметно переливаться.
— Мы угодили в его оболочку, зуб даю! — прошипел ДеВель, сжимая рукояти управления.
— Тогда вперед, пока еще выдерживаем. Нужно попытаться найти центр этого корабля или явления! — крикнула я в ответ.
Мы резко включили форсаж, и «Солнышко» вздрогнуло, задрожало и едва слышно заскрежетало, пытаясь прорваться через вязкое свечение. Лететь приходилось вслепую, ибо все вокруг утонуло в фиолетовом мерцании, как до этого — в полной темноте. Слезы текли по моим щекам, но я все равно всматривалась через лобовое стекло, пытаясь увидеть хотя бы малейшее затемнение. А ведь сколько лет я ругалась на эти смотровые иллюминаторы! Сейчас, когда наши приборы слепы, мы могли доверять только своим глазам.
Я едва слышно шептала защитные заклинания, так как чувствовала, сияние хочет пробраться в рубку, оно пыталось просочиться вовнутрь, но пока этого не удавалось.
— Это не черные дыры, они летают как корабли, не черные дыры… — бубнил себе под нос ДеВель. — Значит, мы не можем попасть в сингулярность, нет не можем…
— Огонь! — крикнула я, хотя управление всеми орудиями и так было в моих руках. Наверное, чтобы отрезвить своего пилота. Несколько секунд ничего не происходило, но вскоре мерцание начало гаснуть, затухать. И я разглядела темнеющее ядро, оно тоже перетекало и менялось, но состояло из чего-то другого, более плотного и не светящегося. Я чуть откорректировала движение и снова нажала на рычаги, открывая огонь. Заработали все пять орудий.
Оболочка вражеского корабля стала пульсировать и дрожать вокруг нас, а вскоре, и вовсе исчезла, оставив под беспрестанным огнем наших пушек обнаженную внутреннюю капсулу, словно маленький кусок черноты. Казалось, что я ослепла, таким резким было возвращение к космической темноте после яркого мерцания. Загорелась красная лампочка, сообщающая о скором перегреве орудий, но я не убирала рук с рычагов, продолжая поливать огнем врага.
Внезапно, ослепительная вспышка заполнила
Тишина давила на уши, а темнота… Я выбросила вперед руку и попыталась зажечь огонь, но поняла, что не чувствую рук. Я снова за Стеной? Снова среди шептунов и промозглого ветра? Где я?
А может быть, этот взрыв означал, что я просто погибла? И сейчас я стою за чертой, в ожидании нового света. Настоящая невесомость, ни тела, ни ощущений, ни ориентиров. Абсолютная пустота, где нет ничего…
Раздался невероятно громкий визг, заставивший меня забиться в агонии, выгнуться и закричать, затем все стихло. Но ощущения вернулись. Мои пальцы до боли сжимали штурвал, и я заставила их отпустить гашетки. Я ощущала странный жар от скафандра, слышала свое быстрое дыхание. И на меня накатилась волна боли.
Это все было не так уж страшно, если не упоминать о том, что я ослепла.
— ДеВель, ты здесь? Ты цел? — мой голос нарушил звенящую тишину вокруг, но ответа не последовало — «Дарион-74», это «Черное солнце», вы меня слышите? «Бионс», вызывает «Черное солнце»… Кто-нибудь, отзовитесь!
Тишина. Гробовое молчание эфира и реальности, заставляли до боли сжимать штурвал и кричать в пустоту, в надежде, что меня кто-нибудь услышит.
— «Бионс», вызывает «Черное солнце», ответьте…
— Это «Дарион-74», капитан Эльмарко Даст, смените частоту на общественную…
— Я не могу, я ничего не вижу, — ответила я, ощущая как по лицу бегут слезы из воспаленных, ноющих глаз. Я даже не могла в скафандре пощупать их, чтобы понять, а не сами ли глаза сейчас вытекают. Но каким же облегчением было слышать этот приятный голос. — Первый пилот ДеВель не отвечает…
— Успокойтесь, все хорошо, мы сейчас возьмем вас на буксир и доставим на станцию для лечения. Вас контузило взрывом вражеского корабля, многие получили подобные повреждения и уже идут на поправку, — ровный голос Эльмарко успокоил меня.
Я усилием воли отпустила штурвал и откинулась в кресле, надеясь, что второй пилот жив и здоров. Мне казалось, что я на миг провалилась в сон, от ощущения безопасности и конца битвы, я почувствовала физическое облегчение. И усталость не заставила себя ждать.
Я очнулась, когда ощутила толчки от захвата: судя по всему, мой корабль затащили в трюм какого-то другого, большого судна. Вскоре зашипела дверь на «Солнышке», и я завертела головой, пытаясь получить больше информации.
— Все хорошо, это Эльмарко, вы на «Платинуме», имперском крейсере. К вам сейчас подойдут медики и помогут добраться до лазарета, не паникуйте, — снова раздался в наушнике голос.
Я ощутила, как чьи-то руки сняли с меня шлем, затем чуть ощупали лицо, вскоре с меня стащили скафандр, правда, некоторые части почему-то не снимались. Я попыталась их пощупать, но мне не дали. Спокойные, убаюкивающие голоса, советовали лечь на носилки и не двигаться.
— Где мой второй пилот?
— Проверьте другой скафандр! — скомандовал женский голос. — Что с ним?
— Жив, без сознания.
Пока меня перекладывали на носилки, мое богатое воображение изобразило живой скафандр, заставив меня чуть истерически хохотнуть. Сразу вернулась пульсирующая боль в голове и глазах.