Маг дороги (сборник)
Шрифт:
Поднялось солнце. Мы погрузили в телегу Принца-деспота и Принца-пленника, который опять ослабел. Максимилиан вскарабкался на лошадь верхом, а Принц-саламандра побежал рядом, пытаясь согреться.
Уйма шел сам, только иногда позволяя себе взяться за борт телеги. А я собралась с духом, оттолкнулась от пыльной земли и немножко взлетела.
В свете солнца измученная серая земля казалась золотой. Золотились виселицы у обочин. Золотая лошадь тянула телегу, Максимилиан повизгивал и посвистывал, колотя пятками по круглым лошадиным бокам. Я поднялась выше,
Я увидела деревню, где мы добывали лошадь, потом поднялась еще выше и увидела замок. Он едва угадывался в утренней дымке. Налетел ветер, и меня вдруг обдало знакомым смрадом! Я присмотрелась… Померещилась мне черная точка на краю дороги – или нет?!
Я чуть не свалилась из поднебесья. Приземляясь, ушибла ступню.
– Что? – крикнул на ходу Уйма.
Я тяжело вскарабкалась на край телеги:
– Гони, Макс! Он идет за нами! Он идет!
Максимилиан на секунду обернулся. Я увидела его бледное лицо, глаза-щелочки и рот-ниточку. В грязных волосах горело рассветное солнечное золото.
– Пошла! – он шлепнул ладонью по коричневому крупу, да так, что пыль полетела. – Пошла!
Толстая лошадь нехотя перешла на рысь.
Глава 27
Беглецы из царства мертвых
Ступени, ведущие к пещере, были покрыты истлевшим красным ковром. Максимилиан тут же поскакал вверх – он оказался самым выносливым, а может быть, самым напуганным. Принц-пленник рухнул на нижней ступеньке, Принц-саламандра помог ему подняться, но сам едва не упал.
Был вечер. Быстро темнело. Уйма едва держался на ногах, я боялась, что он вот-вот потеряет сознание. В спешке я плохо залечила ему рану, и там, кажется, началось воспаление. Ничего, успокаивала я себя. Еще немного, вот мы пройдем сквозь Печать, и Оберон живо поставит Уйму на ноги.
И тут впервые подал голос Принц-деспот.
– Развяжи меня, – сказал он. – Неужели ты думаешь, что я откажусь пойти за Печать ради удовольствия встретиться с чумой?
Он обращался ко мне и только ко мне.
– Я вам не доверяю, – сказала я, глядя ему в брови.
Лицо, покрытое фигурным загаром, подернулось легкими морщинами, будто трещинками. Принц-деспот ухмылялся.
– У тебя нет выбора.
– Освободим… ему… ноги, – подал голос Уйма, задыхаясь на каждом слове. – Я… прослежу.
Уйма сам перерезал ремни, стягивавшие ноги Принцу-деспоту. Тот поднялся не сразу, но все-таки встал и, не оглядываясь на нас, двинулся вверх по лестнице. Я на всякий случай нацелилась на него посохом, но он просто шел и шел, иногда оступаясь и падая, поднимаясь без посторонней помощи (а у него ведь были скручены руки!) и продолжая путь. Да, подумала я. У меня, конечно, злобные враги, но в мужестве никому из них не откажешь.
Мы
Я шла и оглядывалась. Чем выше мы поднимались, тем дальше просматривалась дорога. Замок, где мы повстречались с Максимилианом, стоял пустой и темный – не то вымерли, не то затаились. Некроманта это совсем не волновало – вот он уже добрался до верхней площадки и бегом припустил по каменному карнизу.
Принцы и людоед ступили на карниз один за другим. Оттуда рукой подать до пещеры… Мамочки мои! Неужели мы все-таки вырвемся?!
Я на секунду остановилась на самом верху лестницы. Посмотрела на горизонт дневным зрением, потом мигнула и посмотрела ночным.
Темная точка вдали была не больше яблочного зернышка. Рывок – и вот она уже размером с половину спички. Рывок – и уже можно различить человеческую фигуру в нескольких километрах от нас. Еще рывок…
Ноздри мои задрожали. Я развернулась и, спотыкаясь, кинулась вдогонку за принцами:
– Скорее! Бегите к Печати, он сейчас будет здесь!
* * *
– Развяжи меня, – не то попросил, не то потребовал Принц-деспот.
Мы стояли перед рвом, через который была перекинута тонкая труба. Слева зияла пустота. Справа ров был завален камнями (и костями, вспомнила я), покрыт копотью, но вполне проходим.
Максимилиан перебирался с камня на камень с невиданной прытью. Видно было, что он знал эту дорогу, наведывался сюда не раз и не два. Некромант и потомок некромантов, вспомнила я. Но сейчас не время об этом задумываться.
Принц-саламандра чуть не тащил на себе Принца-пленника. В темноте пещеры тот снял повязку с глаз, но силы его давно подошли к концу.
– Скорее! – крикнул Уйма. – Быстро через ров, я пойду последним!
– Развяжи меня, иначе мне не дойти, – повторил Принц-деспот.
Я провела навершием посоха по ремням, стягивающим его руки. Ремни упали. Руки повисли плетьми. Я вспомнила, как освобождала Максимилиана, только тот был щуплый мальчишка, а этому я едва доставала до груди.
– Зря, – проворчал Уйма. – Живее. Вперед.
– Я за тобой, – сказал ему Принц-деспот.
– Сейчас! – Уйма осклабился. – Пущу я тебя за спину, жди! А ну пошел, коли не хочешь быть падалью!
К моему удивлению, Принц-деспот послушался. Зашагал с камня на камень – ноги у него были длинные, он шел легко и уверенно, успевая на ходу разминать онемевшие руки. Я подумала: как быстро он пришел в себя! Нам на правилах дорожного движения рассказывали, что если слишком долго держать на руке жгут – рука отмереть может…
Хотел ли Оберон, чтобы ради его Обещания кого-то связывали, скручивали, тащили под венец силой?
Я сползла с края рва, спрыгнула на камень и почуяла запах. Принц-чума был уже здесь. Он входил в тоннель, который мы только что прошли.